– Э, нет, подожди спать, бегом в туалет!

Идя из туалета, Юля несла на руках девочку, которая уже склонила голову ей на плечо, и осматривалась: где-то надо было устроиться. На этаже тут и там стояли скамейки, диванчики, но она искала место потише. О! Вот то, что надо: за кафе, в небольшом закутке как раз стоял мягкий диванчик и как раз пустой. Ура! Юля посадила малышку, которая тут же недовольно захныкала.

– Ну, потерпи, малыш. Сейчас устроимся, сейчас ляжем, и Лизочка поспит, отдохнёт.

Приговаривая всякую успокаивающую ерунду, Юля постелила свою ветровку, капюшон и один рукав свернула, как будто это подушка, положила засыпающую девочку, сняла с неё обувь, повернула на бочок носом к спинке диванчика, и через минуту та уже спала. «Умаялась, бедняжка, наигралась», – с улыбкой подумала Юля. Осторожно прикрыла её полой ветровки и стала устраиваться поудобнее. Она и сама бы с удовольствием сейчас уснула: ночь в автобусе – отдых ешё тот. Юля сидела в ногах спящей малышки, опершись боком на спинку диванчика и подперев голову рукой, смотрела на неё и думала. И у неё могла быть сейчас такая же, нет, не такая, поменьше. Но Бог, или кто там распоряжается, распорядился иначе, и роды закончились неудачно. Вернее, сами роды прошли нормально, как говорили врачи, но через сутки ребёнок умер. Сказали, это потому, что Юля во время беременности переболела гриппом. «Пороки развития». Что-то с позвоночником. Малышку похоронили, пока Юля была в роддоме, и теперь на кладбище, рядом с могилами бабушки и отца, появилась ещё одна – совсем маленькая.

Юля смотрела на девочку. Такая крошечная, такая трогательная! Она обратила внимание, что одета девочка красиво и модно, прямо как картинка в журнале: костюмчик – укороченные легенсы и то ли длинная футболка, то ли короткое платьице, тонкая кофточка на молнии. На ногах носки и босоножки, кожаные, с закрытой пяткой и носком. Все вещи хорошего качества и явно не дешёвые. Девочка развитая для своих трёх лет (Юля судила по детям друзей и соседей). Говорит хорошо, не очень чисто, но слов много, да ещё рассуждать пытается. Но вот странность: за всё время девочка ни разу не закапризничала – хочу к маме или к папе. Спокойно гуляла и играла с чужим человеком, как будто так и надо.

Юля попыталась, пока шли в торговый центр, выяснить что-нибудь. Девочка охотно рассказала, что папа её работает, а мама «занята». Поэтому она бывает с няней. А на вопрос, как зовут няню, недоумённо ответила: «Няня». Ну да, логично. Очевидно, дело в этом: девочка привыкла быть с няней, точнее с нянями, потому что к одной она бы тоже привыкла. Поэтому Юлю восприняла как ещё одну няню. И всё-таки что произошло? С кем она была, и куда делись те, с кем она была?

Краем глаза Юля уловила движение: в их сторону шел охранник, не спеша, но выражение лица недовольное, очевидно, ему не понравилось, что посетители расположились спать. Юля подождала, пока он подойдёт, чуть-чуть улыбнулась навстречу и заговорщицки приложила палец к губам. Охранник видимо расслабился, присел на краешек сиденья и тихонько сказал: «Тут спать не положено». – «Почему?» – удивленно-невинно похлопала глазами Юля. Тот помедлил, затрудняясь с ответом, после чего твёрдо повторил: «Не положено».

– Ну, ладно, – вздохнула девушка и, чуть наклонившись к охраннику, доверительно сказала: «Вы знаете, сестра попросила побыть с племянницей. У них ремонт. Дома сегодня такой тарарам! Она попросила где-нибудь погулять. Вот мы и гуляем. Уже и погуляли, и поиграли. Она, бедная, так умаялась – на ходу чуть не заснула. Сейчас вот поспит, и пойдём дальше гулять. В зоопарк, наверно. Нам часов до пяти надо выдержать». И Юля снова улыбнулась охраннику как человеку понимающему. Тот действительно понимающе улыбнулся в ответ, кивнул и пошёл восвояси.