Вдвоём Юля и Антон быстро справились с картошкой: Антон чистил, а Юля резала аккуратной соломкой. Вскоре на одной сковороде жарилась картошка, на другой скворчали замороженные котлеты. А Юля, отправив Антона (иди, делай свои дела) весело стругала салат из огурцов и помидоров.

Потом, пока вымытые, переодетые ребята носили ужин в комнату и сервировали стол, то есть доставали тарелки и вилки, Юля в ванной быстренько умылась, обтёрлась выданным Ванькой полотенцем и почувствовала себя гораздо «лучше и свежее».

Она положила себе на тарелку котлету и немного картошки, ребята тоже разложили по тарелкам нехитрый ужин, и все с аппетитом стали есть.

Ребята ещё доедали, а Юля с наслаждением пила чай из большой кружки. Блаженство! Целый день чаю не пила.

В дверь кто-то стукнул, и сразу же вошёл высокий человек в камуфляже. Ребята, вскочив, нестройно поприветствовали: «Здравия желаем, товарищ майор!» «Здравствуйте», – майор махнул рукой, чтобы они садились, и молча внимательно посмотрел на всех, задержавшись взглядом на девушке. Юля почувствовала, что под этим внимательно-неодобрительным взглядом краснеет, и рассердилась. Ничего плохого они не делали. Она вздёрнула подбородок и смело посмотрела в глаза майора. Через несколько мгновений майор взгляд отвёл и, повернувшись, так же молча вышел.

Ребята шумно выдохнули.

– Вот чёрт! Ну надо же, как не повезло, что сегодня Поляков дежурит!

Юля испуганно вскинула глаза:

– А что, он злой? Прогонит?

– Нет, он мужик хороший, просто порядок любит.

Девушка уныло кивнула головой:

– А я непорядок. Значит, надо уходить.

Ребята дружно вскинулись:

– Да ну, ты что!

– Куда уходить!

– Просто надо идти попросить, объяснить ситуацию, – Ванька неохотно поднялся, достал брюки (очевидно, идти к начальству в шортах не полагалось). Юля поднялась вместе с чашкой и, отвернувшись, стала глядеть в окно. Через минуту сзади подошёл Ванька.

– Ну, что скисла?

– И что я за дура такая! Сделала сюрприз, называется. И себе проблемы, и вам неприятности.

– Не дрейфь, прорвёмся, – Ванька легонько хлопнул её по плечу. – Ну всё, ребята, я пошёл.

Хлопнула дверь. Юля так и осталась стоять у окна. Ребята сзади завозились, видно, убирали со стола. Так хотелось забраться куда-нибудь в уголок и поплакать, пожалеть себя. Усталость навалилась как-то сразу. День был такой хлопотный, напряжённый. И странный. Юлины мысли незаметно переключились с жалости к себе на сегодняшнюю историю. Нет, что ни говори, история странная. Отец говорит о похищении. «Друг семьи» о потерявшемся ребёнке. Посоветоваться бы с кем-нибудь.

К возвращению Ивана Юля уже не думала о своей участи. Когда он, войдя, коротко буркнул «всё в порядке», она только кивнула и спросила: «Вань, а этот майор, он умный?»

– Умный, а что?

– Да мне бы посоветоваться с кем-нибудь. Понимаешь, не даёт мне покоя сегодняшняя история.

Ванька с сомнением посмотрел на неё и кивнул: «Ну, пошли, посоветуемся».

Пройдя по коридору до двери с надписью «дежурный офицер», он легонько постучал и, услышав вопросительное «да», приоткрыл немного дверь, просунул голову и спросил приглушённым басом: «Можно?» Выглядело это потешно: такой себе деликатный шкафик.

Видимо, получив разрешение, приоткрыл дверь пошире, посторонился и подтолкнул Юлю в комнату, а следом шагнул сам.

– Алексей Николаич, вот Юле посоветоваться надо.

– Со мной? – чуть приподнял бровь Алексей Николаевич.

– Ну, ей нужен кто-то умный.

– А ты, значит, не подходишь?

Алексей Николаевич разговаривал с Иваном, но смотрел на девушку. А она на него. Мужчина лет тридцати с небольшим, высокий, не ниже Ивана и его друзей, но не такой обширный. Подтянутый, поджарый. Коротко стриженные тёмные волосы. Тени от вылезшей к вечеру щетины делали лицо худее и выразительнее. Вообще-то, красивый мужчина. Но без этой слащавости, холёности, которая так не понравилась Юле в Эдуарде.