И почему снова Китай?

– Прости, Лёнь, – делаю виноватое лицо. Быстро скидываю кроссовки, куртку, опасливо просачиваюсь мимо него в комнату. – Ты же знаешь, какие в это время пробки.

Рита уже тут, сидит на диване, смотрит телик. Как всегда, яркая и сногсшибательная. Иногда я просто не понимаю, что может быть общего между помешанной на моде и красоте девицей вроде Риты и совершенно неисправимой раздолбайкой, то бишь мной?

Подлетаю к вещевому шкафу и распахиваю дверцы.

– Привет, Рит.

– Привет, – коротко кивает она.

– А раньше ты выехать не могла? – парень заходит в комнату следом за мной.

– Когда раньше-то? – не выдерживаю и возмущаюсь. – Михаил приехал только час назад, а мне нужно было его дождаться. Ян поставил такое условие. Я вообще еле смогла у него отпроситься, – чуть привираю в конце, чтобы создать идеальный образ жертвы. – Скажи спасибо, что его водитель предложил подвезти меня, а то так ещё чёрт знает сколько тряслась бы в маршрутке.

– Ладно, – хмурится друг, но всё-таки сбавляет напор. – Быстро собирайся и поехали. От моего дома до студии недалеко, но всё равно ещё минут пятнадцать потратим на дорогу.

Скидываю толстовку, оставаясь в чёрной майке поверх бюстгальтера, открываю дверцу шкафа, переворачиваю вверх дном все свои вещи в поисках какой-нибудь более-менее нормальной кофты.

– Может, пешком? – прерываюсь на мгновение и поворачиваюсь к другу.

– Переодевайся! – рявкает на меня Лёнька и делает страшные глаза.

– Всё-всё, – тут же отворачиваюсь, скрывая улыбку. – Переодеваюсь.

В конце концов, нацепляю на себя водолазку и пулей убегаю в ванную. Искать что-то другое себе дороже. Вон он как нервничает. Небось, не терпится поскорее увидеть предмет своих мыслей и желаний. Вставляю в глаза свежую пару линз и выхожу в прихожую с лукавой улыбкой. Друзья почти готовы, Ритка малюет губы перед зеркалом.

– Чего? – спрашивает парень, увидев выражение моего лица.

– Да нет. Ничего, – надеваю кроссовки и куртку.

– Всё, пошли, а то и так уже опоздали.

Друг открывает дверь, выходит в подъезд. Я и Ритка заговорщически переглядываемся, выходим следом, затем ждём, пока Лёнька закроет дверь.

– Да не дёргайся ты так, – девушка всё-таки не выдерживает. – Никуда не убежит твой возлюбленный.

Секунду наблюдаем, как парень становится пунцовым до самых кончиков ушей.

– Заткнись, Рита. Я тебя прошу, заткнись, – Лёнька идёт к лифту, а мы тихонечко хихикаем, чем ещё больше раздражаем его.

* * * *

Студия у ребят находилась в одном из старинных зданий, недалеко от центра города. Мне всегда нравился этот район, красивый такой, ярко выделяющийся среди прочих архитектурой то ли восемнадцатого, то ли девятнадцатого века. Я в данной теме несильна, но она всегда вызывала во мне живой интерес. Когда смотришь на подобные творения старины, что дожили до наших дней, сравниваешь их с творениями современности, кажется, что тогда люди были более мечтательными, пропитанными какими-то особыми яркими эмоциями жизни и чувственности. Нынешние же творения человечества (да хоть те же здания, архитектура) не вызывают таких мыслей. Они кажутся слишком идеальными, слишком правильными, что ли. И зачастую однотипными. В них не чувствуется той пылкости, яркого полёта фантазии, что придаёт им уникальность, которую ощущаешь, глядя на сооружения старины. Все они, словно сошедшие с конвейера: иногда даже красивые, конечно, дизайнерские, но бездушные.

У центрального входа нас уже ждал Лёшка (вокал-гитарист группы). Парень стоял в небольшом предбанничке у открытой двери, подпирал плечом косяк и с задумчивым видом курил. И пусть на дворе всё ещё стоял февраль, и погода пока не баловала теплом, кажется, парня это не очень трогало, ибо одет он был лишь в одну футболку. Завидев идущих нас, Лёшка сразу расплылся в широкой улыбке, помахал рукой вместо приветствия: