Понял, что фотографировать не получится, сунул телефон в машину и, прихватив полотенца, повернулся лицом к океану.

 То, что он увидел, навсегда запечатлелось в зрительном центре головного мозга. Двое голых мужчин демонстрировали свои тылы океану, в положении полуприседа. Над ними нависала крутая волна метра три высотой. Мысленно прощаясь с «этими сумасшедшими русскими», Рассел закричал «Стой! Назад!» на родном английском. Разумеется, его никто не послушал, вернее – не услышал. Оставалось только молиться, что-то типа: «Спаси и сохрани».

 Московские мужчины получили мощные, но мягкие пинки под зад, ледяная гора подняла обоих на свою высоту, и поставила на пляжный песок. Порозовевшие от холода тела покрылись «гусиной кожей», по ней забегали «мурашки», волосы стали дыбом. В глазах искрились чёртики, губы самовольно расползались в: улыбке, босые ноги весело приплясывали. «Дуализм восприятия» – заметил прибежавший Питер и раздал полотенца. Дружный мужской хохот ещё долго отражался эхом от ближних гор.

 Русские смеялись от избытка сил, обозначившегося после купания, давали выход энергии. Рассел хохотал за компанию, разделяя чувства партнёров по бизнесу. Вернулись к машине уже другими, вовсе не беглецами от невнятных, возможно воображаемых, опасностей.

 Изменилось не только подавленное настроение беглецов, но пришло желание примкнуть штыки для контратаки. Положение «бесправных иностранцев», в которое их хотели загнать неизвестные враги, теперь рассматривалось как средство усыпить бдительность противника. Душевному подъёму способствовал литровый термос крепкого чая, предусмотрительно прихваченный Питером. Русские партнёры вдохновили чай прихваченными из мини бара мотеля дорогими мини бутылочками. Они наперебой рассказывали новозеландцу как изменилось отношение к его стране после «крещения» в океанских волнах. Абориген, выросший на этих берегах, слушал в пол-уха, уделяя больше внимания дороге. Андрея Рогова и Макара он знал уже не первый год, считал их «талантливыми почти сумасшедшими». Впрочем, таким же титулом наградила его молва сограждан. Киви-пипл, как себя называли новозеландцы, не могли понять его тягу к бизнесу с русскими. Сограждане, воспитанные местными средствами массовой информации, русских боялись.

А будучи потомками британских каторжников, знали множество способов от страха избавляться.

ПОПЫТКА К БЕГСТВУ

 Многие путешественники странствуют не «Куда?», а «Откуда?» Они не ищут лучшего, а бегут от худшего. Кто-то бежит от скуки, кто-то – от себя, нелюбимого. Немногие, но встречаются, бегущие от семьи. Оправдывают дезертирство стремлением к свободе. Дети почти выросли, внуки ещё не появились. Андрей решил «пожить для себя», с секретаршей. Не имея опыта, попался. Жене оставил квартиру, взамен получил исполнительный лист. Начал ездить в командировки для развития бизнеса. А если покопаться в причинно-следственных связях, то проявится истина – прятался от алиментов. С командировочных не высчитывают. Это Андрей Рогов.

 Семья – это основа человечества, фундамент. Малая трещинка в основе, и чем выше здание, тем шире трещина. Яркий пример – либеральные ценности. Смеялись над нумерацией пап и мам, Родитель №1, Родитель№2 – а результат? Вырождение нации!

«На крепкую основу всегда опереться можно. Даже зимуя за тысячу километров». Это Макар Ильин.

 Его жена Лариса Ильина летнее августовское утро посвятила будущему. Она готовилась к зиме. Занималась консервацией помидор и воспитанием внучки. По всей кухне располагались банки и баночки, ярко красно-жёлто-зелёные плоды лета, соль, сахар и пряности, хозяйка и внучка Алёнка. Причём бабушка появлялась одновременно в нескольких местах: закладывала банки на пастеризацию, пробовала «на соль», вытирала мокрое. Внучка сидела у открытого окна и набиралась опыта.