Стаей черные коты

Клянчат валиум накапать,

Обращаются на «ты».

Самый драный – наглый самый:

Сразу видно – атаман,

Впившись острыми когтями,

Лезет мордой в мой карман.

Навалились с вонью жуткой

Восемь мертвый человек,

Вмиг отринутый желудком,

Возвратился чебурек.

Хлещет по ногам потопом

Кровь, а может быть моча,

Заорал я и галопом

Дал оттуда стрекача.

И теперь дорогу эту

Верст за десять обхожу.

Зря не верил я в примету,

Что понятна и ежу!

ГАДАНИЕ

В окне дождинки на стекле

Плясали смело.

Резная тыква на столе,

Свеча горела.

Ты перед зеркалом одна

В ночи сидела.

Светила полная луна

И ей нет дела

Ни на кого гадаешь ты,

Ни в чем причина,

Лишь призрак бледный с высоты

В ночь Хеллоуина

Пугает тени по углам,

Былого тени.

Внушает зеркало глазам

Слезу сомнений.

Полупрозрачный силуэт

Того, кто дорог,

Уносит ветер, бросив вслед,

Дождинок ворох.

Толпой гротескной маскарад

Потусторонний

В зеркальных отражений ряд

Химеры гонит.

И амальгама в пустоту

Холодной ночи

Подбросит хрупкую мечту,

Судьбу пророча…

МИРАЖИ ПАМЯТИ

Как проявление «синдрома

КапгрА» иллюзий в психбольнице,

Случается вдали от дома,

А иногда бывает снится,

В толпе людей, в стране далекой

Нам грезятся знакомых лица.

То вдруг за площадью широкой

Родного города частица

Покажется в изгибе улиц,

Где силуэты старых зданий

К заливу тянутся, сутулясь.

Моменты кратких узнаваний

Калейдоскопом ностальгии

Смещают данную реальность

В места для сердца дорогие —

В щемящую сентиментальность.

Порою кажется, что с нами

Все это вроде раньше было…

Возможно изменяет память,

А может призрачная сила

Умом на время овладела

И миражей раскрыла шлюзы?

Но, впрочем, вряд ли в этом дело,

Скорее просто шутит Муза.

Достала из своей копилки

Одну из жизненных историй

И рифмы, вычесав в затылке,

Видений будоражит море.

В них география родная

Видна сквозь чуждые границы,

И в строчки образы вмещая,

Душа на Родину стремится.

СОН В КИНОТЕАТРЕ

Жизнь промелькнула, как в кино.

И вспомнится едва ли

То, что сбыло́сь давным давно.

Что не сбыло́сь – проспали!

Мне представлялась жизнь кинотеатром.

В компании знакомых и друзей.

Смотрел, как на экране в смене кадров

Фрагменты памяти неслись моей.

Глаза, закрывши на одно мгновенье,

Сам незаметно для себя уснул.

Мелькали неразборчиво виденья,

Но разбудил меня невнятный гул

От голосов и шороха сидений.

Кино окончилось, зажегся свет.

Из фильма только несколько сплетений

Запомнились, но ускользнул сюжет.

Вокруг седые, пожилые люди,

Во тьму шагая, покидали зал.

И я пошел за ними, будь что будет,

Хоть никого из них не узнавал.

И лишь когда в распахнутые двери

В конце туннеля хлынул яркий свет,

Почувствовал весь ужас от потери:

Промчалась жизнь – назад дороги нет!…

Я больше не хожу в кинотеатры,

Почти не сплю, все время начеку.

В театр захожу лишь на антракты,

В буфете накатить по коньячку.

Не любопытен я на самом деле,

И не горю желанием узнать,

Что освещало мне конец туннеля:

Ворота Рая или топка в Ад.

НОСТАЛЬГИЯ

Пронзая небо, я несусь один

В лазоревом невыносимом свете.

Пылающими глотками турбин,

С ревущим свистом, втягиваю ветер.

Погода миллион на миллион!

В «ушах» – эфира отдаленный шорох.

Инверсионным следом небосклон

Расчерчивают росписи конфорок.

Отбросив паутину суеты,

Налет печали и чужую злобу,

Вхожу в «петлю», любуясь с высоты,

На медленно вращающийся глобус.

С нагрузкою на «горку», " разворот»,

«Парабола», «пике»  и  невесомость!

Намордник маски закрывает рот,

Но я смеюсь и набираю скорость.

Сквозь полог облаков, сгустивших тень,

Несется «Сушка» ввысь из тьмы колодца.

За тучами в любой ненастный день

Для летчика всегда сияет солнце…

И в каждом сне я, словно блудный сын,

Стремлюсь душой туда, где долго не был.

Там, где за краем взлетной полосы