– Старьё берь-ём, новое покупа-аим!

– Точу ножи-и, но-ожницы, мясорубки, бри-итвы правлю-у! – вступает в перекличку точильщик.

Фото 17. Пенсионеры на бульварах Москвы

– Стё-окла вставляи-им, режем зеркала-а! – довершает стекольщик с большим узким ящиком на плече.

Фото 18

Заходят и шарманщики нередко в сопровождении ребёнка. Появляются и просто просящие милостыню. И, хотя нечасто, но всё же всем им летит из окон завёрнутая в клочки газеты мелочь.

То тут, то там – небольшие очереди. Продукты привозят и «выбрасывают» в продажу невзначай, а рядовые магазины – небольшие по площади, внутри них покупатели не помещаются.

Повсеместные очереди, как и расположение города на холмах, его извилистые улочки, уютные уголки и целые районы деревянных домов с особыми условиями жизни делают Москву – «большую деревню» – как её тогда называли, непохожей ни на один европейский город.

Фото 19. Центр Москвы. Ул. Большая Лубянка на пересечении

с Варсонофьевским переулком. Середина рабочего дня.

Октябрь 1962 года. «Обилие» транспорта

(А. Белый)

Тогдашняя Москва – ещё в 1950-х годах – это город в пределах застав, например Преображенской, Калужской (теперь Октябрьская), Рижской, Краснопресненской, Дорогомиловской. При желании в нём можно пешком пройти от центра до окраин, где обычно заканчиваются трамвайные маршруты. За этой незримой границей начинаются подмосковные деревни с одноэтажными, бревенчатыми домами. Названия деревень теперь в названиях станций метро или районов.

Однако деревянных домов полно и в самой Москве, за Садовым кольцом.

Фото 20. Уютные улочки Москвы

Добротные, чаще двухэтажные бревенчатые, почерневшие от времени, они утопают в зелени раскидистых деревьев. В глубине двора яркие пятна развешанного белья. Тишина, нарушаемая только пением птиц, доминошными ударами пенсионеров и инвалидов войны да иногда ещё и криками детей. Перед окнами домов – зачастую ухоженный палисадник с редко встречающимися теперь, а раньше типично московскими цветами – «золотыми шарами».

Фото 21. Во дворе по ул. Новослободская, 1972 год.

Три минуты ходьбы отсюда до станции метро «Новослободская-кольцевая»

Нередко из открытых окон или патефона, который тут же на табуретке во дворе, жильцы дома слушают любимые всеми песни Шульженко, Утёсова, Руслановой, Бернеса, Александровича, Юрьевой. Из тех же окон и общаются:

– Ма-аш, Маша, – высовывается Маша, – ты была в «Стреле»? (магазинчики имели названия) – Чё там дают?

Водоразборные колонки по улице тоже часто служат местом общения соседок. Ведь даже радиоприёмник – ещё не у всех.

Женщины, набрав воды, спешат высказать своё мнение о мелких новостях и сплетнях. Такая приземлённая жизнь позволяла знать всё, всем, обо всех. Люди жили большой семьёй обычно дружно и с взаимовыручкой. Отношения между ними простые и тёплые.

Их жизненные условия такие,

В воскресение в таких дворах импровизированные танцы под «Брызги шампанского», «Рио-риту», «Чайку», танго и фокстроты до глубокой ночи. Все так истосковались по мирной жизни, что ни у кого не возникало возмущений по поводу шума. Казалось бы всем рано утром в понедельник на работу!