«Сейчас начнет яростно отбиваться», – подумал Андропов и не ошибся. Перуанец начал говорить о сложностях работы в подполье.

Андропов согласился. И в доказательство того, что разговор окончен, перешел на более приятную для перуанца тему.

– Этна Валарде еще в Бразилии? – спросил он.

Этна Валарде – это жена дель Прадо.

Перуанец тоже понял, что разговор о Монтесиносе закончился, и явно обрадовался. Он весело ответил:

– Нет. Сразу же после путча в Чили она перебралась в Рио-де-Жанейро. А потом уехала в Мексику.

– Работает?

– Она сделала цикл неплохих натюрмортов.

Генсек начал рассказывать о ее работах.

– А вы сами не работаете? – вежливо поинтересовался Андропов.

– Иногда. Так для себя.

Еще несколько слов – и разговор закончился.

Андропов решил, что уходить, не поговорив с Пономаревым, неудобно.

Около Пономарева стоял Ульяновский с девицами. Тот было дал им команду удалиться, но Андропов его остановил:

– Не лишайте меня, Ростислав Александрович, приятной компании.

Вмешался в разговор Пономарев:

– Многие генсеки просят увеличить число слушателей в Комсомольскую школу. Мы думаем согласиться.

– Это правильно, – согласился Андропов, – Что касается коммунистов, то их число можно увеличить. А насчет африканцев… – он посмотрел на Ульяновского. – Надо сделать так, чтобы они не очень контактировали с латиноамериканцами.

Ульяновский хотел возразить, но Андропов попрощался.

Вернувшись к себе в кабинет, Андропов поднял трубку телефона «для особой связи». Набрал номер командира подразделения «Л».

– Полковник Волков. Слушаю вас, Юрий Владимирович.

– Сколько нужно времени, чтобы подготовить специалиста для вашей группы?

– От года до трех лет. Все зависит от первоначальной подготовки.

– Для женщин тоже необходимо три года?

– Да. Но женщин у нас нет.

– Знаю. Я хочу добавить в вашу группу пять-шесть женщин. Подготовьте соответствующее предложение. Жду вас завтра. О времени договоритесь с моим помощником.

Потом вызвал секретаря:

– Попросите подготовить для меня отчет о том, как ведут себя африканцы в Комсомольской школе.

– Да, но… – замялся было секретарь.

Данное еще Хрущевым распоряжение, запрещающее органам вмешиваться в работу комсомольских организаций, хотя и не было отменено, но практически давно не выполнялось.

– Дайте указание. И еще… Отзовите Семицветова из Перу.

– В центральный аппарат?

– Да. Хотя… Принесите мне постановление Совмина о переносе некоторых видов исследовательских работ из Военно-химической академии в гражданские научно-исследовательские институты.

Через несколько минут Андропов открыл папку с постановлением и быстро нашел то, что искал.

Полученные оперативным путем данные о сильном наркотическом веществе, синтезированном в годы войны в Германии, сначала были переданы на кафедру академика Кнунянца в Военно-химической академии. Опыт у того был. Сразу же после войны на его кафедре были синтезированы отравляющие вещества, разработки которых велись в Германии.

– Свяжите меня с Кнунянцем, – попросил Андропов.

Через несколько минут голос академика:

– Кнунянц.

Андропов сразу представил себе экспансивного армянина, который мог выйти на улицу в генеральском кителе и гражданской шапке и, будучи за рулем, развернуться посреди Садового кольца.

– Здравствуйте, Иван Людвигович. Это Андропов. Почему вы передали гражданскому НИИ данные о каком-то новом веществе?

– Это вещество по своей структуре является алкалоидом. Мы алкалоидами не занимаемся. Передали его институту, где такая работа проводится. Кроме того, оно не может рассматриваться как отравляющее или нервно-паралитическое вещество. Это скорее наркотик. Но очень сильный.