Завидев парня, Федор остановился и зло сжал свои сильные кулаки.

Но Тая резко взглянула на него и взволнованно попросила:

– Только не трогай его, прошу тебя! Я тебя умоляю!

– Отпустили гада! – сквозь зубы выдавил он, глядя в сторону ненавистного ему семейства.

Прохоров первым шагнул им навстречу. Он подошел, протянул Федору руку, крепко пожал ее, кивнул головой Таисии, приветствуя ее, и, разводя руками, приглушенным голосом пояснил:

– Заявление вовремя не написали, его и отпустили. Что я мог сделать?

Тополь ничего не ответил, а только взял Тасю за руку и уверенно двинулся вперед, увлекая её за собой. Поравнявшись с Голиковыми, он зло спросил:

– Я предупреждал, чтобы вы все держались от нее подальше?

Кирилл резко отшатнулся назад, а сам смотрел на них с нескрываемым недовольством, ведь ему пришлось провести в милиции несколько дней, а там ему было несладко.

– Прошу вас, выслушайте меня, – завопила Голикова, обращаясь к Таисии, и подалась вперед.

– Говорите, я вас слушаю, – уверенно смотрела на нее Новгородцева.

– Не пишите на него заявление, – стала просить её женщина. – Вы же добрая, простите его! Я умоляю вас, давайте договоримся. Проси, что хочешь! Я даже могу заплатить, причем очень приличную сумму.

Кирилл стоял с наглым выражением лица и совсем не считал себя виновным. Наоборот, он всем своим видом винил всех тут присутствующих, за то, что, сидя эти дни в милиции, он был так долго лишен всех благ цивилизации и комфортных удобств.

Наблюдая за ним, Тополь не выдержал и зло предупредил:

– Убирайтесь отсюда! Быстро! Или я за себя не ручаюсь!

– Вы не тронете его! – уверенно заявила женщина и шагнула на защиту сына, закрывая его своей грудью. – Я вас тогда посажу!

– Что?! – рявкнул на нее Федор и всем своим мощным телом двинулся на них.

Тая мгновенно вцепилась ему в руку, взволнованно преграждая дорогу, а Голиков отскочил и спрятался за мамашу.

Участковый стал ближе, стараясь предотвратить очередное побоище, и, глядя на Тополя, совсем тихо шепнул:

– Ему, конечно, надо бы рожу набить, но не здесь.

– Уведи их отсюда! – раздраженно попросил он, метая злые взгляды в сторону парня.

– Уходите! – закричала Тася в испуге. – Немедленно уходите отсюда!

– Ты не будешь писать заявление? – смотрела на нее Голикова умоляюще.

– Я подумаю! Но если вы еще раз здесь появитесь со своим сыночком, я обязательно напишу на вас заявление и не одно!

– Я обещаю, что его здесь больше никогда не будет! – сыпала обещания женщина. – Я завтра же отправлю его к отцу за границу, и мы вас больше не потревожим.

– Уйдите! – потребовала Тая, а сама отвернулась от них, не желая видеть их лица.

– Дай Бог тебе здоровья! – обрадовалась та, вздыхая с облегчением, и попятилась к калитке, подталкивая сына вперед. – Я знала, что ты добрая. Прости нас, – проговорила она виновато.

А сама уже вышагивала к машине, зло толкая Кирилла в спину. Она так же со злостью затолкала его в салон, и вскоре дорогой внедорожник завелся и дал задний ход. Они развернулись уже у дороги и быстро помчались по селу.

Прохоров посмотрел на Тасю, намереваясь понять, зачем она так поступила?

Но она прижалась к Федору, а перед глазами вновь и вновь всплывал весь тот ужас, что произошел тогда на речке.

Тополь сразу обнял ее и ласковым голосом сказал:

– Успокойся, все кончено.

– Зря, – с досадой проговорил участковый, – таких, как он, надо наказывать.

– Бог им судья, – тихо ответила Тая.

Федор качнул головой, негодуя и не соглашаясь с ее решением, глубоко вздохнул воздуха, успокаивая свою нервную систему, и признался:

– Только вот… в душе что-то гложет… и давит так…