Он сидел на канапе на вид свободно, но она заметила легкую хромоту, когда он вошел в комнату, как и мимолетное выражение раздражения на лице, когда мальчик упомянул о его слабости. На мгновение ей вспомнился Призрак и то, как он выглядел, когда лежал на кровати в ее голубой спальне: нагой, мускулистый и возбуждающе эротичный.

В отличие от него у мистера Мейкписа, без сомнений, было рыхловатое тело ученого человека. Грудь наверняка костлявая, руки тонкие и хилые. Да и с чего вообще ей пришло в голову представлять мистера Мейкписа нагим?

Изабель наклонилась к чайному столику. Мисс Джонс и другие служанки закончили расставлять подносы, но все еще топтались, переводя округлившиеся глаза с нее на мистера Мейкписа.

– Мне разлить?

Она увидела, как у него на скуле дернулся мускул. Взгляд его метнулся к служанкам, и лицо чуточку смягчилось.

– Спасибо, Нелл. Можешь быть свободна.

Нелл, уходя, бросила на него выразительный взгляд, но внимание мистера Мейкписа уже вернулось к Изабель. Он подождал, когда дверь за служанками закроется.

– Пожалуйста, объясните.

– О Бог мой. – Изабель вздохнула, наливая чай в первую чашку. – Кажется, нет сахара. Позвонить, чтобы принесли?

Она очаровательно улыбнулась.

Но, по-видимому, мистер Мейкпис был равнодушен к ее улыбкам.

– У нас нет сахара. Вам придется обойтись без него. А теперь, что…

– Ах какая жалость. Я так люблю чай с сахаром.

Изабель состроила разочарованную мину и была вознаграждена тем, что заметила, как плотно сжались губы собеседника. С ее стороны это было нехорошо, ей-богу, но по какой-то причине Изабель доставляло удовольствие поддразнивать этого мужчину. Поддевать и подначивать. Он такой чопорный, такой сдержанный. Быть может, он просто лишен эмоций, и ему нечего сдерживать, но Изабель так не думала. Нет, в глубине души она знала, что где-то под этой гранитной оболочкой клокочет вулкан. И если он когда-нибудь проснется, она хотела бы присутствовать при взрыве.

– Леди Бекинхолл, – очень тихо проскрежетал мистер Мейкпис. – Сожалею, что у нас нет для вас сахара, но я был бы крайне признателен, если б вы объяснились. Немедленно.

– Ой, ну хорошо. – Изабель вручила ему чашку с чаем и заговорила, наливая себе другую. – Женский комитет решил, что вам… э… не помешает взять несколько уроков светского этикета. На самом деле ничего особенного, – она небрежно взмахнула рукой, поудобнее устраиваясь в кресле с чашкой чая, – всего лишь пару-тройку…

– Нет.

– …занятий. – Изабель заморгала и вскинула брови. Губы мистера Мейкписа были плотно сжаты, что у любого другого мужчины означало бы полнейшую ярость. – Прошу прощения?

– Я сказал «нет». – Он поставил свой чай, не притронувшись к нему. – У меня нет ни малейшего желания тратить время на уроки светского этикета. Я весьма сожалею, но…

– Не похоже, что вы сожалеете, – заметила Изабель. – В сущности, вы вполне подтверждаете мои соображения, мистер Мейкпис. Вам доставляет удовольствие подавлять свои эмоции, однако вы не утруждаете себя тем, чтобы скрывать свое презрение к леди.

С минуту он просто смотрел на нее, полуприкрыв свои темные глаза, и она гадала, о чем он думает.

Затем он склонил голову набок.

– Мне очень жаль, если создалось впечатление, что я вас презираю, миледи. Клянусь честью, это не так – совсем напротив. Но я не вижу необходимости в ваших так называемых уроках светского этикета. Мое время и без того ограничено. Наверняка вы согласитесь, что мне целесообразнее заниматься делами приюта, чем учиться льстить аристократам.

– А если ваш приют и ваши средства к существованию зависят от лести этим аристократам?