– Это запрещенный удар! – возмущенно воскликнул Бужар.

Оба прекратили бой.

– Добрый день, – искренне откликнулась Гаррет. – Я рано пришла на наше занятие, мистер Рэнсом?

– Совсем нет. Месье Бужар, прежде чем позволить мне учить вас, решил проверить мои способности на себе.

– Это хуже, чем я предполагал, – мрачно сказал Бужар, повернувшись к Гаррет. – Этот человек не обладает достаточной квалификацией, доктор Гибсон. Я не могу одобрить ваши занятия с ним – он разрушит все, чему вы здесь научились.

– Надеюсь, – пробормотал Рэнсом.

Гаррет поджала губы, чтобы сдержать улыбку. Еще никто не осмеливался так нахально говорить с Бужаром.

Мастер фехтования снова повернулся к Рэнсому и резко выкрикнул:

– Начали!

Новая дуэль проходила настолько стремительно, что клинки, казалось, повисли в тумане.

Рэнсом крутился на месте, изгибался, отражая выпады, и нарочно толкнул плечом Бужара, чтобы выбить из равновесия. После толчка он упал на пол, перекатился через себя и, вскочив на ноги, толкнул Бужара второй раз.

– Столкновение с противником? Кататься по полу? Это же не драка в кабаке, ненормальный вы человек! Что, по-вашему, вы делаете? – вопил от злости Бужар.

Повернувшись к нему с опущенной рапирой, Рэнсом холодно ответил:

– Пытаюсь одержать верх. Разве цель не в этом?

– Цель заключается в том, чтобы фехтовать! Так говорится в официальном своде правил любительской лиги.

– И в соответствии с ним вы учили доктора Гибсон сражаться.

– Да!

– Для чего? – с сарказмом поинтересовался Рэнсом. – Для того, чтобы поучаствовать в неожиданно вспыхнувшей драке где-нибудь в трущобах Ист-Энда? Она приходила сюда не для того, чтобы научиться сражаться с джентльменами, Бужар. Она должна знать, как защитить себя от таких людей, как я. – Сняв каску, Рэнсом резким жестом откинул со лба вьющиеся пряди и пронзил мэтра холодным взглядом. – Доктор Гибсон понятия не имеет, как поступить, если вдруг кто-то во время нападения выбьет у нее из рук тросточку, которой она вращает подобно мельнице, чему вы ее, собственно, и научили. Вы ведь жили в Париже, так что должны знать какие-то приемы шоссона[2]. Почему вы не показали ей ни одного из них?

– Потому что это неправильно, – возразил Бужар, снимая каску. Его узкое лицо покраснело, сощуренные черные глаза метали молнии.

– Почему неправильно? – На миг вид у Рэнсома стал откровенно озадаченным.

Месье Бужар презрительно взглянул на него.

– Только грубый крестьянин думает, что цель фехтования заключается в том, чтобы проткнуть кого-нибудь острым концом шпаги. Нет, это дисциплина. Это зримая поэзия с правилами!

– Господи помоги! – только и сказал Рэнсом, с недоверием разглядывая его.

Гаррет решила, что настало время прибегнуть к дипломатии.

– Мистер Рэнсом, не надо обижать месье Бужара. Он передал мне все самое лучшее из своего опыта.

– Это действительно так? – спросил Рэнсом у мэтра. Его голос был тих и полон злости. – Или вы давали ей уроки, как вести себя на паркете в гостиных? Это вы других ваших учениц обучайте выразительным и живописным позам, а эту научите биться за свою жизнь, потому что в один прекрасный день ей придется заняться этим, вооружившись лишь умением, которое она приобретает тут у вас. – Он испепелял мэтра взглядом. – Полагаю, когда доктор Гибсон будет лежать на улице с перерезанным горлом, она по крайней мере сможет утешить себя тем, что не пользовалась запрещенными приемами.

Последовала долгая, долгая пауза, прежде чем прерывистое дыхание месье Бужара пришло в норму. Гнев на лице сменился выражением, которого Гаррет никогда у него не видела.

– Да, понятно, – сказал он, с трудом преодолевая себя. – Я внесу необходимые изменения в ее подготовку.