– Не молчи, Лорелин, я же знаю, что в твоей голове множество вопросов, – улыбнулся вожак.

– Не верится во всё это… – тяжело выдохнула я. – Агнес недавно поведала мне о том, что я являюсь ведьмой, ну а вы огорошили меня другой новостью…

– Я твой отец, и прошу, обращайся ко мне на «ты»! – обрубил он. – Разве твоя мать ничего не рассказывала о мире ведьм?

– Нет, она желала уберечь меня от этого, ведь у неё сложились не самые приятные воспоминания о тайном мире… – дала ему понять, что понимаю её выбор, учитывая то, как с ней поступили.

Итан промолчал, поджав губы, думая о чём-то своём, а я, украдкой глядя в его профиль, до сих пор не верила, что этот здоровенный мужчина является моим отцом. Должно быть, Агнес была шокирована появлением в своём доме оборотня. Интересно, как она там?

У костра, кажется, собралась вся стая. Многих я видела впервые. Должно быть, они прибыли недавно, и, конечно же, среди них оказались те самые парни, которых я встречала в местном кафе. Они-то и снимали с вертела зажаренное мясо, подавая к столу. Когда мы подошли ближе, перед нами расступились, давая пройти своему альфе к его месту, напоминающее больше трон, вырезанный из массивного красного дерева, покрытый шкурами диких животных. Рядом находились похожие кресла, но гораздо скромнее, где уже заняли свои места Джейн и Кайла. Корделия сидела чуть поодаль, но и у неё было своё почётное место в кругу семьи Валентайн. Только сейчас я задумалась и поняла, что Корделия являлась моей прабабушкой, а Кайла–сестрой. Остальные члены стаи сидели на широких брёвнах, удобных скамьях и спилах, что-то обсуждая. Когда Итан подошёл к своему трону, он взглянул на меня и громко произнёс, привлекая всеобщее внимание:

– Лорелин, подойди ко мне! Твоё место рядом с нами! – велел мужчина и указал на место рядом с Кайлой. Все притихли и перевели взгляды на меня.

Было неловко, очень, но на ватных ногах я не спеша шагала к Итану, ловя на себе удивлённые взгляды оборотней.

– Папа, в чём дело? – Кайла настороженно смотрела то на него, то на меня.

Итан не ответил ей и протянул мне навстречу свою руку. Корделия, похоже, уже обо всём знала и ласково улыбнулась. Голубые глаза женщины выражали любовь. Когда я коснулась огромной руки вожака, он притянул меня ближе к себе, приобняв за плечи.

– Все знают, какой ценой досталась нам эта размеренная жизнь и каким образом удалось снять то страшное проклятие, истребляющее нашу стаю, – начал вожак, напоминая им о прошлом. – История с ритуалом дала свои плоды и не только во благо стаи! Перед вами стоит мой первенец, моя дочь! – горделиво изрёк альфа. – Она выросла вдали от нас, но это не меняет отношения к ней. Лорелин – часть нашей стаи, прошу принять её здесь и сейчас! – властно и с нажимом говорил Итан, словно вдалбливал в них каждое сказанное им слово.

Не переча и не задавая вопросов, стая дружно поднялась со своих мест. Сначала они громко закричали: «Одна из нас!», а затем завыли как настоящие волки. Это зрелище вызывало волнение и трепет одновременно, заставляя всё тело покрыться мурашками. Довольный Итан прижал меня к себе и по-отечески поцеловал в макушку. Краем глаза я заметила, как убегает Кайла, похоже, ей всё это не понравилось.

Вот уже несколько месяцев вампир из древнего рода наблюдал за братьями, о слежке которой они даже и не догадывались. Вейт Бладрейн вёл себя скрытно и весьма осторожно, всегда находясь на расстоянии, чтобы не раскрыть своё присутствие. Ему доставляло удовольствие наблюдать со стороны за жизнью других, а уж за подопечными своего безумного отца – тем более. Вейту было недосягаемо иметь такую крепкую, нерушимую дружбу, и казалось, никто не мог вбить клин между этими парнями. Свита Шейна была слишком сплочённой, и он искал хоть малейший намёк на то, что ребят можно было как-то разрознить. Когда отец поручил ему следить за ними, так как не совсем доверял братьям из-за последней миссии, он даже обрадовался, ведь ребята постоянно были под тёплым крылышком князя, а если у него появилось недоверие к лидеру, значит, дело серьёзное, чему Вейт был несказанно рад. Он жаждал падения Шейна, но не смел тронуть или стоять у него на пути, поэтому вампир и бесился, что этот чёртов обращённый был его отцу дороже, чем родной сын.