На лице графини выразилось удивление. Но, когда появилась Жильберта, в ботинках, в шпорах и солидной мужской шляпе, мадам де Праз заявила, что во всем с ним согласна.

Несколько минут спустя, когда всадники уже выехали из ворот, мадам де Праз, подойдя к столу, взяла в руки альбом, который Жан Морейль рассматривал с таким увлечением… В альбоме были все снимки, сделанные в разное время с мадам Лаваль. Их было множество. Вот она одна, вот среди друзей. На одной из фотографий она была изображена играющей в гольф, на другой – верхом на своем любимом пони. Снимки напоминали о путешествиях, маскарадах, балах – печальная и драгоценная коллекция, отражающая всю жизнь этой очаровательной женщины. Альпинистка, охотница, шофер, коломбина на карнавале, королева в комедии, белоснежная новобрачная под руку с мужем в строгом фраке, мать, баюкающая маленькую Жильберту, красавица, улыбающаяся из-под кокетливой шляпки… Альбом хранил изображения мадам Лаваль, увековеченной в самых красивейших позах.

Неужели этот альбом так взволновал Жана Морейля? Графиня старалась вспомнить выражение его лица. Ей показалось, что Жан Морейль имел вид человека, тщетно старающегося вспомнить, где и при каких обстоятельствах видел он особу, портреты которой были перед его глазами.

При всяких других обстоятельствах такое предположение (ведь это было всего только предположение) не произвело бы впечатления на мадам де Праз. Но, зная о том раздвоении, которое претерпевает личность Жана Морейля, она отнеслась к этому совершенно иначе. В высшей степени заинтересованная, она загорелась острым желанием узнать об этом еще больше и почувствовала явное удовлетворение, когда увидела, что сын входит в гостиную.

– Знаешь, что он только что рассматривал? – сказала она ему. – Фотографии твоей тетки!

Лионель, не успев еще войти, остановился как вкопанный, устремив на мать пронизывающий взгляд.

– Поговорим, – сказала она. – Разберемся в наших делах… Расскажи подробнее, что вы с Обри видели сегодня ночью.

Он рассказал и добавил:

– Наша библиотека не слишком богата медицинскими книгами; однако я нашел несколько сочинений, которые меня в достаточной мере просветили насчет того, что такое раздвоение личности. Бывает, что человек раздваивается, то есть он поочередно представляет собой два совершенно разных существа, даже часто совершенно противоположных, которые не знают друг друга и не имеют между собой никакой связи. Бывает, что второе существо лишь очень редко появляется в жизни первого существа. Появляется периодически, в определенные дни и часы и точно так же исчезает. Эта вторая личность может существовать только несколько мгновений. И, наоборот, может получить большое значение, захватить четверть или половину жизни «субъекта». Наконец, в книгах приводятся случаи, когда вторая личность кончает тем, что убивает первоначальную, и, таким образом, это второе ее состояние постепенно превращается в новую индивидуальность, душа которой нисколько не похожа на душу первой.

– Ты мне не рассказал ничего нового. В общем, это истинная история банкира Вильямса и выдуманная соответственно научным данным история «Прокурора Галлерса». Первый из них сделался совершенно другим человеком. Второй, вымышленный драматургом Линдау соответственно научным наблюдениям, был вором ночью и чиновником днем.

– Совершенно верно. Тэн, Азам, Диафай, Рибо согласны между собой во всех пунктах. Если хотите, я прочту вам их сочинения или статьи. Вы найдете там сотни примеров «раздвоенного сознания», аналогичного случаю Вильямса или Галлерса. Это, собственно говоря, болезнь личности.