Перед отъездом в Мэн мне пришла в голову мысль, что, возможно, стоит рискнуть и попробовать завести кошку.

Но никогда в жизни я и помыслить не могла, что моим первым животным станет лама. Мозг судорожно метался внутри черепной коробки.

– Вы сказали «плюнет»?

НЕ ОСТАЛОСЬ НИКАКИХ СОМНЕНИЙ, что Санни Лафлёр баловалась травкой. Лама? Бабушка оставила мне ламу? Которая еще и плюнуть может?

Упомянутая лама снова высунула язык, как будто показывая, что я тоже ее не впечатлила.

Клифф откинул защелку на дверце.

– Вы что, собираетесь его выпустить? – округлил глаза Оливер.

Ха! Теперь тебе не до смеха, дружище? Впрочем, сама я была ошарашена не меньше. Я даже к лошади никогда ближе, чем на десять футов, не подходила.

– Само собой. Нашему здоровяку нужно порезвиться.

Джек снова что-то промычал – теперь на тон выше. Он как будто урчал в предвкушении чего-то приятного. Когда калитка открылась, он моментально выскочил на волю, как будто крича: «Ура! Свобода!»

Я отпрянула, все еще опасаясь приближаться к животному такого размера. Джек, однако, не проявил ко мне ни малейшего интереса и поскакал прямо к Оливеру.

– Что он делает? – завопил Оливер, пятясь назад при виде несущейся на него белой горы шерсти.

– Не бойтесь. Он просто любопытен. Ему нравятся новые лица. Ну, обычно.

– В смысле «обычно»? – заверещал Оливер.

Лама остановилась в паре дюймов от моего друга и вытянула шею, чтобы понюхать его волосы.

Рассмеявшись, Клифф подошел к настырному животному и застывшему от ужаса Оливеру.

– Вот, угостите его, – порывшись в кармане брюк, Клифф вынул мятную жевательную мармеладку. Раньше я встречала такие только в подарках на Рождество.

Клифф разорвал обертку и протянул Оливеру красно-белую конфету.

– Эти – его любимые.

Лама навострила уши и стала принюхиваться.

– Просто положите на ладонь. Он не кусается. Обычно.

– Что-то я не улавливаю тему насчет «обычно», – пробурчал Оливер, но все же взял мармеладку и сделал, как сказал Клифф.

Джек схватил лакомство губами и принялся с наслаждением жевать.

Я подошла ближе. Стоит признать, Джек и вправду оказался милым. Я попробовала погладить его бок. Почувствовав прикосновение, Джек дернул ушами, но остался на месте. Пожалуй, это был хороший знак.

Оливер тоже улыбался, но ровно до того момента, как Джек фыркнул, обдав его лицо облаком из капелек слюны. Я чуть не подавилась, едва сдерживая хохот. Оливер бросил на меня раздраженный взгляд и вытер лицо рукой.

– Ах да, он иногда так делает, – заметил Клифф с нескрываемым удовольствием.

– Спасибо за моральную поддержку, – съязвил Оливер, однако затем, к моему удивлению, погладил животное по носу. Джек снова замычал; теперь я поняла, что он доволен. Джек потыкался носом в руку Оливера в поисках нового угощения, а затем принялся обнюхивать карман Клиффа.

– Прости, здоровяк, на сегодня мармелада хватит.

Джек опять фыркнул, на этот раз без слюны. Он как будто понял, что сказал ему Клифф, и расстроился. Напоследок Джек еще раз обнюхал Оливера и неторопливо поскакал щипать одуванчики, которые росли у границы загона.

Что ж, ясно, почему бабушка его так любила. Он и меня успел очаровать.

– Пусть Джек попасется немного. Я передам вам ключи и список телефонных номеров, которые могут пригодиться, – произнес Клифф и направился к воротам, через которые мы вошли.

Я стала закрывать калитку, и в этот момент Оливер ткнул меня локтем.

– Я обязан с ним сфоткаться. Иначе наши друзья в Лос-Анджелесе не поверят, что тебе в наследство досталась, черт возьми, лама.

Его телефон был уже наготове. Он снял, как Джек щиплет траву. Услышав щелчок, тот поднял голову и посмотрел на нас, как будто понимая, что мы сейчас делаем. И, к моему ужасу, поскакал прямо к нам.