Девушки европейские тоже часто присутствуют в медитационных центрах и пользуются не меньшим уважением от «учителей», чем парни. Стремление к изучению буддизма и познанию истины приветствуется вне зависимости от пола. Но как только парень-европеец пожелает постричься в монахи, с ним проведут беседу и постригут в «начальный уровень – саматнери», он принимает Упасатхи – восемь обетов. А вот если этого пожелает девушка, к ней будет очень много вопросов, и чаще всего, ей откажут вежливо и корректно. Здесь как раз и прослеживается то самое традиционное отношение, которое по-русски можно выразить «достаточно ли ты со своей женской сущностью искренне желаешь принять монашество». Не женское это дело. Монахини-бхикхуни или мэчи принимают восемь монашеских обетов, как и монахи-вхикху. Только по прошествии определённого времени могут перейти к принятию полного свода правил монашеской жизни, которые поднимает их на более высокую ступень в сангхе. Для женщин это недоступно. «Упасика» – следующий за учением. Но титул этот еще и в отношении мэчи означает – «женщина посвятившая себя учению». Каково? У меня прямо уважение к такому определению. Две арахати-упасика оказались достойны такого титула соей жизнью. В традиционной школе тайского буддизма Тхеравада направления Дхаммают всё-таки настаивают на принципе непосредственной передачи монашества. В Тхеравада придерживаются того, что высшего уровня просветления женщина достичь в этой жизни не может, тем ни менее женщины-арахати есть, В истории Сиама их две, кто смог достичь такого уровня познания «истины» – ниббаны.

Упасика mather Kaew и Упасика Kob Khao Su

Две Мэчи, признанные из немногих женщин последовательниц буддизма достигших ниббаны, тайские монахини. Описание их жизни очень разные и в тоже время с единым смыслом. Если Коб као су была в полном этом понимании мирянкой и самоучкой, то Мэ Каев рукоположенной мэчи и основательница женской буддистской обители.

Я рискую потерять часть своей аудитории, но я перескажу вкратце историю жизни Мэ Каев, которая считается просветлённой – арахати.

Родилась она на северо-востоке Таиланда, то что все называют Исан, и самого детства обладала особенными психическими навыками. Тапай, так звали её, рассказывала родителям, что видит нематериальный мир и существ, общается с ними и играет. Её семья была достаточно религиозной, что характерно для того региона, но отец всё равно запрещал малолетней дочери говорить, и даже практиковать такое. Вера в духов и боязнь разгневать их в исанских деревнях жива и поныне. Утвереждают, что она даже вспоминала свои прошлые воплощения в жизни. Когда девочке исполнилось 13 лет, в деревню зашёл монах, знаменитый в то время аджан Сао, аскет и странник. Какое-то время он проводит лекции по буддизму для селян, семья девочки посещает их, и в сознании будущей мичи откладывается, что посвящение в монахини куда более серьёзное духовное достижение, чем просто подавать пищу монахам. Когда в деревню заходит другой монах, аджан Ман Буритто, девочка обращается к нему за советом.. Ей в ту пору уже 16 лет. Аджан Ман всегда собирал подаяние молча, но с Тапай разговаривал, на удивление. Он и научил её медитации на слоги «буд-хо» в шагах или в дыхании на каждый вдох. Ученица после 15 минут медитации впала в состояние пустоты, и ей привиделось, что она видит собственное тело умершим и распадающимся. Аджан пояснил ей, что в этом есть глубокий смысл «временности» всего живущего. Рекомендовал медитировать и пытаться постичь эти свойства природы и жизни, а не бояться их.