Мизерная и теперь очень слабая часть истинного Колямбо ужаснулась тембру и звучанию своей речи. Но ее возглас тут же потонул под ударами тысяч новых враждебных частичек, нашедших себе, когда-то утраченное, жилище.

– Я вернулся! – проревел Колямбо, задрав голову к видневшемуся меж верхушек елей розовому небу. – Я, Повелитель леса! Я здесь! Ха-ха-ха-а-а!

Посреди вековых лесов Таганая стоял странный получеловек-полузверь. Он напоминал счастливого демона, возвратившегося после долгих мытарств в свою преисподнюю и уже предвкушающего сладость будущих событий. Демон потрясал сверкающими энергией ручищами, как бы показывая всем, какую силу он приобрел за время, проведенное в небытии. Из его зубастого, оскалившегося в жутком смехе, рта вырывался ледяной хохот, пробиравший до самых глубин души.

Не выдержав сотрясений воздуха, исходивших от возвратившегося Повелителя леса, одна из пушистых игольчатых веток подломилась, и охапка мокрого снега приземлилась аккуратно на лицо источнику беспокойства.

Повелитель, секунду назад, во всю глотку гоготавший от удовольствия, тут же заткнулся и недовольно сбросил упавший на него снег. Стало немного неприятно. Он скривился и с закрытыми глазами обтер поруганное жалкой веткой лицо, по-прежнему обращенное вверх.

– Вот, черт! – громко выругался он.

И тут же получил вторым снежком в нос. И еще в глаза, и еще снега, и еще, и еще. На его лицо беспрестанно летел снег. Он уже ничего не мог видеть. Но стоял под снегопадом, не уворачиваясь, и только морщился от очередного холодного шлепка. Розовый мир начал пропадать, замещаясь черной пеленой, сквозь которую издалека стали доноситься чьи-то голоса.

Его бросало и вертело в образовавшейся вокруг пустоте, а голоса раздавались все ближе и ближе. Еще не до конца потопленная новыми соперницами частичка его прежнего разума успела издать последний шепот: «Кажется, я сошел с ума!».

– Разрешите, товарищ капитан?

В дверях кабинета появился молодой офицер с папкой бумаг под мышкой. Стройный, подтянутый, с прямым смелым взглядом, и почти идеально ровным пробором на голове.

– Да-да, лейтенант, проходите!

Офицер сделал твердый шаг вперед и отрапортовал:

– Разрешите представиться, лейтенант Шакулин. Призван вам всецело содействовать в деле…

Капитан, показывая жестом, что дальше продолжать не надо, мягко прервал его:

– Хорошо, лейтенант, не нужно условностей.

Шакулин понятливо улыбнулся и немного расслабился, сменив почти строевую осанку на обычную.

– Ну, будем работать вместе, – капитан, которому на вид было где-то сорок лет, ловко выбрался из-за стола, и протянул руку коллеге. – Капитан Листровский Евгений Павлович.

– Очень приятно, товарищ капитан, – уже неофициальным тоном сказал Шакулин.

Они обменялись крепким рукопожатием. При этом Листровский оценивающе оглядел своего напарника.

– Как звать-то? – решил уточнить он.

Судя по забегавшим глазам лейтенанта, он не сразу понял вопрос.

– Ах, да! Звать, Сергей. Сергей Анатольевич.

– Хорошо, Сергей, – закончил Листровский, подчеркнув, что намерен называть лейтенанта по имени. – Садитесь.

Шакулин присел на стул и оглядел кабинет.

– А мы думали, чего это вдруг здесь ремонт неделю назад затеяли. – Его взгляд остановился на небольшом портрете Дзержинского, висевшем по центру стены над головой капитана. – Хорошо тут у вас, просторно.

Листровский перехватил его взгляд.

– Да, оборудовано по последнему слову, – слегка иронизируя, ответил он. – Кстати, Сергей, не у вас, а у нас. На время расследования вы перебираетесь в этот кабинет. Для, так сказать, совместной координации действий. Так что стол у окна в вашем распоряжении. Можете, хоть сейчас перенести вещи.