– Мужики, отбой! Селенях закрылся по погоде, – выпалил он с ходу. – Разгружайтесь!

– Вот тебе раз! – в сердцах заругался Александр. – Только этого нам не хватало. Не дожидаясь «добрых» слов в свой адрес и всего аэрофлота в целом, пилот повернул назад.

– Да, дела! Мы с тобой застряли в Северном, а борт Романа с грузом посадят в каком-нибудь другом порту. Собирай теперь всех в кучу. Надо же как влипли!

Но после обеда Роман вернулся тем же самолетом назад. Услышав, что портится погода и ребята никуда не улетят, он сдал груз на хранение и вскоре возник перед Дубовиком. К вечеру подул холодный северный ветер, навалилась облачность, небо основательно затянуло. Через дырки в навесе на геологов посыпались редкие капли дождя.

– Кто бы мог подумать, что так резко изменится погода! – не мог успокоиться Александр. – Всего-то не хватило нам полдня. Вот такой, мужики, капризный этот Северный. Не везет мне здесь! Теперь сиди на взводе, загорай на этой чертовой эстакаде. Хоть сюда пустили, а то пришлось бы сдавать овёс на хранение, а самим сматываться в гостиницу.

Вода капнула на голову, тонкой струйкой потекла за шиворот. Он невольно передернул плечами и, как ребенок после сна, встрепенулся.

– Молодые люди, вам не кажется, что нужно что-то делать? Иначе мы промокнем до ниточки.

Эстакада, как и все построенные здесь здания, стояла на деревянных сваях. С трех сторон ее закрывали ветхие дощатые стены, крыша насквозь светилась. Ребята затянули крышу брезентом и, опустив его вниз, кое-как прикрыли переднюю стенку. Сверху бежать перестало, но по-прежнему было сыро и холодно.

– Сюда бы еще печку для полного комфорта, – мечтательно сказал Роман, – тогда хоть зимуй.

Чему-то он мечтательно улыбался, и, глядя на него, Дубовику стало ясно, что в этот момент тот витает где-то далеко.

«Все-таки удивительна эта Якутия! Она кажется бескрайней. Как там было написано, – вспомнил Роман о книге, которую накануне отъезда читал в общежитии: её площадь в пять с половиной раз больше, чем площадь Франции, в двенадцать – больше Великобритании. Вот это просторы! Я думаю, что иностранцы даже не представляют, каков наш Север. Он же поистине бескрайний. Надо же, на вечной мерзлоте построили целые города, перекрыли Вилюй… Да только в одном Северном сколько понастроили! Вон какие дома поставили, и все на сваях. Даже наш сарай и тот на «курьих ножках», разве что не поворачивается в разные стороны, – застегивая ватную куртку, улыбнулся парень. – Ну а про здешний климат говорить не приходится – он просто уникален. – Роман поежился от холода и тяжело вздохнул. – Абсолютный минимум под семьдесят. Ну где еще могут рассказать о таких жестоких морозах?! Представишь себе, как эта бескрайняя долина выглядит зимой, даже жутко становится: всему живому должен бы прийти конец, а здесь живут и работают люди. Правда, сейчас поливает как из ведра, а до этого стояла жара. Этот Северный точно стоит на мокром месте. Даже в Селеняхе было сухо, и пилоты говорили, что дождя не будет. А здесь что творится!»

Он поднял брезент и выглянул на улицу. Возле эстакады стояли мутные лужи, с крыши бежали потоки воды.

Стас так же, как Роман, молчал весь вечер. Подперев голову руками, парень с задумчивым видом сидел на вьючном ящике.

«Ну и погодка, черт бы её побрал! Сейчас бы посидеть у телевизора с бутылкой пива или поваляться с книгой на диване. И занесло же меня в эту дыру!»

Дождь монотонно стучал по крыше, наполнив убежище геологов звуками капели и журчащей воды. Александр прямо на полу развернул теплый спальный мешок, подложил под него толстую оленью шкуру.