– На этом маршруте всего два водителя, Костик Штруба и Роман Федорчук. Кто именно в тот день дежурил, можно спросить или у Кости, сейчас его дежурство, значит, скоро должен подъехать, или до Романа прокатиться. У него выходной, но живет он недалеко.

– А кассир? Возможно, она помнит кого-то из пассажиров.

– Попрошу ее прийти.

Екатерина Викторовна постучала по кнопкам селектора, переговорила с кем-то и сообщила, что девушка скоро будет. Пока ждали кассиршу, она открыла компьютерную базу, в которой фиксировалась вся информация, отыскала то, что касалось четвергового рейса, и пустила на печать, предупредив полковника:

– Сведений не густо. У нас в области относительно продажи билетов правила строгие, без паспорта в автобус не попадешь. Эта мера продиктована соображениями безопасности. Специфика края, так сказать. А вот в покупке билета без предъявления документов мы отказать не имеем право. Нет такого закона, так что теоретически данные в списке могут быть неполные.

– Не совсем понятная система, – заметил Гуров.

– Что тут непонятного? – удивилась Екатерина Викторовна. – Приходит пассажир, называет фамилию того, кого собирается отправить в ту же Сосьву, кассир вбивает данные, берет деньги и отдает билет. Паспорт в этом случае покупатель предъявляет лишь по собственной инициативе. При посадке кондуктор сверяет данные с билета по предъявленному документу, а это может быть что угодно: водительские права, загранпаспорт, пенсионное удостоверение и прочие документы, в которых значится нужная фамилия. Если кому-то приспичит проехаться инкогнито, особых сложностей не возникнет. И если уж быть до конца откровенной, кондуктора на эту процедуру смотрят сквозь пальцы. Кто-то, более ответственный, сверяет данные добросовестно, а кто-то так, «для галочки».

– Собственная безопасность их, значит, не волнует?

– Дело не в этом. Просто, когда изо дня в день по нескольку рейсов делаешь и ничего не происходит, бдительность притупляется. Трудно жить, если в каждом пассажире видишь террориста или преступника. С таким подходом в нашей шараге долго не задерживаются.

– И вы, полагаю, тоже смотрите на это сквозь пальцы, – подытожил Гуров.

– Вы бы на моем месте поступали так же, – заметила Екатерина Викторовна. – Знаете, какая зарплата у кондуктора? Сказать стыдно. Найти на эти гроши более-менее ответственного человека, такого, который хотя бы прогуливать не станет, случись у него дела поважнее, достаточно сложно. Вот и держимся за тех, кого имеем.

– С водителями та же ситуация?

– С ними еще хуже. Они еще и пьют, знаете ли. А водитель-выпивоха – это стопроцентная тюряга. Так что, когда ко мне попадает водитель, который способен обойтись без возлияний три дня подряд, я расцениваю это как чудо и вцепляюсь в него руками и ногами, чтобы не ушел.

Послышался стук в дверь. Одновременно со звуком в дверной проем протиснулась кудрявая голова розовощекой девушки:

– Вызывали, Катерина Викторовна?

– Заходи, Танюша, – по-домашнему ласково пригласила Екатерина Викторовна. – Тут вот товарищ полковник с тобой поговорить хочет.

– А что случилось? Пассажиры нажаловались? – услышав слово «полковник», заволновалась девушка. – Имейте в виду, я ни перед кем извиняться не стану! Вы же знаете, Катерина Викторовна, они сами провоцируют, а потом жалобы катают.

– Знаю, Танюша, знаю, – успокоила та девушку. – И сейчас речь не об этом. Тут другое.

– Что же тогда? – Успокаиваться Танюша и не собиралась. – У меня в ИТК никто не сидит, я вообще с зэками не связываюсь.

– Речь пойдет о рейсе Серов – Сосьва, который состоялся в этот четверг, – взял инициативу в свои руки Гуров. – Вы работали на кассе, продавали билеты на этот рейс. Меня интересуют пассажиры этого рейса.