– На каком такси, Верунчик? – не мог прийти в себя Камкин.

– На жёлтом! Чудо несчастное! Вставай, я тебе говорю!

Супруга больно ударила Камкина, и он, кряхтя, поднялся. Голова трещала.

– Где был, я тебя спрашиваю?

Голос Верки больно отдавался в мозгу.

– Я тебе потом всё объясню, Верунчик.

– Я тебе дам «Верунчик»! Почему рубашка в помаде? У кого был, сволочь несчастная?

Под вопли супруги Камкин кое-как умылся, хлебнул холодного чая, от которого тут же затошнило, и поплёлся на работу.

– Ну, что, Камкин, вчера ты чуть аварию не совершил, сегодня пьяный на работу явился, – выговаривал Грядин. – Премии лишу в этом месяце.

– Так мой состав всё равно в депо. Ну, выпил малость… Я с потерпевшей разруливал.

– Ну, и как?

– Не соглашается. Сто тысяч требует.

– Плохо ты разруливал, Камкин, плохо! Ничего ты толком сделать не можешь, даже с бабой поладить, – махнул Грядин рукой. – И что дальше? Учти, если полюбовно не решишь, уволю к чёртовой матери!

– Давайте как-то, это… деньги соберём. Я же не виноват, что она руку сломала.

– И собирай, Камкин, собирай, решай проблему. И побыстрее решай! Иди давай, Камкин.

– Так нет у меня денег. Я отпуск хотел попросить, чтобы отпускные… и, может, премию…

– Какую премию, Камкин? Ты точно не в своём уме. Премию ему! Пиши заявление на отпуск, и чтобы вопрос решил. Иди, некогда мне.

– О! Валерик! – удивилась Жанна и открыла дверь. – Неужели деньги принёс?

– Принёс, – буркнул Камкин.

– Вот это мужчина! Такое событие обмыть надо. Сгоняешь?

– И бутылку принёс.

– Да не сердись, Валерочка, ты же герой, ты спас бедную женщину от неминуемой нищеты. Заходи быстренько. Ну, хватит дуться, не порть даме праздник!

– Да не сержусь я. Голова болит.

– Садись за стол, разливай. А я, как чувствовала, такую соляночку сегодня сготовила.

– Жанна, ты только не обижайся…

– За вчерашнее что ли? Всё отлично было, чего мне обижаться.

– А что, у нас «было»?

Жанна расхохоталась.

– Да нет, конечно, Валера. А ты не помнишь? Ты весь вечер про супругу свою рассказывал, жаловался. Жаль, конечно, что «не было», может, у нас и сложилось бы. Я таких вещей, как твоя, со своими мужиками не допускала, какими бы они ни были. Мужик уважения требует, так я считаю.

– А как я в такси оказался?

– И это не помнишь? Я тебя посадила, – Жанна снова рассмеялась. – Наливай, давай.

– Я, в общем, не про то хотел сказать. Ты не обижайся, Жанна, я не все деньги принёс, – Камкин выложил пакет на стол. – На, вот, пересчитай.

Жанна сразу посуровела.

– Сколько здесь?

– Двадцать семь. Почти…

– Что значит «почти»?

– Ну, я бутылку из этой суммы купил. Больше у меня нет, это всё.

– Так ты свои деньги мне принёс?

– Да, отпускные и зарплата за последний месяц. Честное слово, больше нет. Я премию просил – не дали.

– Ты точно ненормальный, Валерка! На кой чёрт мне твои деньги? Я же тебе вчера весь вечер объясняла, что к тебе лично претензий нет, я с дороги сорвать хочу.

– Но тогда меня уволят, а я работать хочу, мне нравится поезд водить. А начальник сказал, разруливать с тобой, иначе выгонит.

– Козёл он, твой начальник. Давай выпьем. За тебя. Ты хороший парень, на таких и ездят.

– Жанна, так ты в суд подавать не будешь?

– Вот что, Валера, забирай свои деньги и живи спокойно. Не буду я в суд подавать. А то ты и квартиру продашь. Всё, закрыта тема.

– А как же ты жить будешь? Нет, я не возьму, это тебе, как договаривались.

– Да не договаривалась я с тобой! Один раз в жизни хотела нажиться и то на чудака нарвалась. Забери, что б я их больше не видела.

Камкин налил в стопки.

– Ты очень, очень хороший человек, Жанна! За тебя, – он выпил. – Но деньги не возьму.