Стараюсь настроиться на работу, но спустя пару часов бесполезных страданий, четырёх кружек кофе и полпачки сигарет бросаю это занятие. В самолёте займусь. Лететь немало, времени хватит.

Растираю ладонями лицо и набираю номер сестры. Она отвечает не сразу.

– Освободился? – уже с улыбкой в голосе, бодрится, всегда старается казаться весёлой и счастливой.

– Я и занят не был. – отбиваю, улыбнувшись.

Я для неё тоже стараюсь быть счастливым и довольным жизнью, чтобы не расстраивать. Не зря мы из всей семьи друг другу самые родные. И самые несчастные. Иногда я задумываюсь, нет ли моей вины в проблемах сестры?

– Как у тебя дела? Из командировки уже вернулся? – с энтузиазмом спрашивает Дианка, что-то пережёвывая.

– Вчера. Завтра опять улетаю. – выдыхаю обречённо.

– Папа тебя совсем загонял? Братишка, тебе бы в отпуск. На Мальдивы-Канары. – смеётся Данька.

– Угу. – буркаю, подкуривая сигарету. Затягиваюсь и выпускаю дым. Только после этого добавляю: – В Сибирь. В Тайгу. Туда, где связи нет и где Сатана меня не достанет.

Она хохочет. В этот раз искренне. Редкая эмоция в последний год. И мне так хочется увидеть её вживую. Обнять сестрёнку и смеяться вместе с ней. Хочется видеть её счастливой.

– Тогда я с тобой. Только я хочу медвежью шкуру и камин. – задыхаясь от смеха, продолжает раскручивать тему.

– И накидку с волчьей мордой? – ржу я.

– Хах, жаль, что ты мой брат. Не будь это так, я бы за таким мужчиной на край света. – не унимается она, но голос меняется.

– Так вперёд. Или брат тебя уже не устраивает? – затягиваюсь и делаю глоток кофе, смешивая с дымом.

– Глупостей не говори. Я за тобой всегда и везде.

– Может, для начала скажешь, где живёшь? – в очередной раз спрашиваю и хмурюсь.

– Не сейчас, Андрюш. Не готова пока. – всё веселье гаснет, её голос теряет силу и садится. – Не обижайся только. Я очень тебя люблю, но боюсь раскиснуть. Давай закончим на этом. Лучше расскажи, куда тебя на этот раз чёрт несёт.

Перевожу дыхание и перестраиваюсь. Спорить с сестрой бесполезно. И понимаю я её слишком хорошо. Когда тебе делают больно, хочется не бросаться к родным, чтобы жалели и топили в сочувствии, а зализать раны в одиночестве. Окрепнуть. Подняться. И пойти навстречу новой жизни.

– Во Владивосток. – бросаю мрачно, выглянув в окно.

– Ёху-у-у. – тянет Диана, присвистнув. – Это же совсем другой округ. Только не говори, что собираетесь открывать там филиал.

– Нет, Слава Богу! – благодарно повышаю голос. – Отец хочет ввести в прайс китайскую канализацию. Мне надо договориться о меньшем объёме поставок. – рассказываю максимально коротко, дабы не грузить сестрёнку лишней информацией. – Не знаю только, насколько это выполнимая задача, но попробовать стоит.

Она молчит достаточно долго. В трубке раздаётся тяжёлый вздох, а за ним тихое:

– Что с тобой случилось в армии?

Зажмуриваюсь до боли в висках. Прислоняюсь лбом к нагретому солнцем стеклу. И всё же признаюсь. Пусть знает, что не только ей досталось.

– Влюбился. Сильно. А потом меня разъебали.

***

К вечеру всё же заставляю себя сесть за работу. После трёх часов в спортзале и бодания с грушей удалось, наконец, переключиться. Судя по тому, что нахожу в интернете о китайской компании, просто не будет. Не зря же они выставляют такие минимумы. На всякий случай подбираю другие варианты, если этот не выстрелит. Они неидеальны. Цены выше, качество хуже. Но отбрасывать их не спешу. Пусть будут на всякий пожарный.

Весь день наяривает Оля. Шлёт гневные текстовые сообщения и слезливые – голосовые. Где убеждает меня, что порвала со своим папиком ради меня и готова на любые компромиссы. Не цепляет. К такому типу людей у меня давно выработался иммунитет. Ей не знакомы искренние чувства. Она умеет любить только себя, свой комфорт и чужие деньги, которые этот комфорт обеспечивают. Даже если бы это было не так, от идеи с нормальными отношениями и всеми вытекающими я давно отказался. У меня трое младших братьев. Вот пусть они и продолжают род Диких. А с меня хватит.