Мужчина так и сделал. Выйдя на своей остановке, он зашёл в маленький сетевой магазинчик. Купил хлеба, яиц, колбасы, пельменей. Немного подумав, прихватил с полки самую дешёвую бутылку коньяка. Так, на всякий случай. Со всем этим скарбом он проследовал на кассу.

– Продажа алкоголя по будним дням осуществляется после четырнадцати ноль-ноль, – произнесла худенькая девочка-кассирша.

– А сейчас сколько? – спросил Андрей.

– Тринадцать сорок.

– Блин.

– Можете подождать.

– Ладно, продукты пробейте, а за коньяком после двух приду.

Расплатившись, Андрей покинул магазин. Двух часов он решил подождать на улице. Захотелось курить, чтобы разбавить немного груз своих проблем порцией никотина. Но сигарет у него не было. Курить мужчина бросил несколько лет назад, как только сигареты подорожали. Андрей рассудил, что без никотина можно вполне обойтись. Ну а уж если совсем припрёт, сигаретку-другую можно всегда стрельнуть у друзей.

– Тоже двух часов ждёшь? – раздался голос справа.

Стрельцов повернул голову и увидел пьянчужку неопределенного возраста, с большой косматой бородой, грязным лицом, одетого в зимнюю рваную куртку и спортивные штаны. Тот, видимо, томился в ожидании начала продажи спиртного и решил от нечего делать пообщаться. Алкоголики, в большинстве своём, вообще очень общительные люди.

– Придумали ведь тоже, эти дурацкие законы, – сетовал незнакомец, – человек выпить хочет, а ему нет, нельзя. Ждите. А чего ждать-то?

Андрей решил не вступать в дискуссию. Не любил он беседовать с асоциальными личностями. Но и отходить в сторону Андрей тоже не спешил. Ему вдруг стало интересно, на какой виток диалога выведут проспиртованные клетки мозга этого мужчину. Обычно всё заканчивалось стандартно: пьяница жаловался на жизнь, после чего просил мелочь на опохмел.

Мужчину же не смущало молчание Стрельцова. Ему даже показалось, что тот его внимательно слушает. От этого он стал ещё словоохотливее.

– Я обычно у Зинки самогон покупаю, а вот на днях, не поверишь, чуть не помер. Ну я ей естественно и предъявил. А она и говорит, сам ты, Димка, дурак. А я не дурак. Вот и решил, покупать алкоголь буду только с акцизной маркой. А оно, видишь чего, с двух часов только продают.

Пьянчужка закончил рассказывать свою душещипательную историю. Стрельцов уж было подумал, что тот теперь наконец от него отстанет, но не тут-то было. Мужчина вновь пристал с вопросом.

– А тебя как зовут-то?

– Меня? – на всякий случай переспросил Стрельцов. – Непонятно было, почему мужчина от него не отставал, ведь Андрей явно дал понять, что не хочет вступать в диалог.

– Угу, тебя.

– Андрюха, – решил всё же ответить Стрельцов.

– Андрюха… Знаешь что, Андрюха, я вот когда от Зинкиной самогонки загибался, а потом отошёл, то мне в голову мысль нехорошая пришла… Знаешь какая?

– Нет.

Дмитрий немного пожевал что-то несуществующее потрескавшимися губами, словно решаясь, делиться своими мыслями или нет, а потом выпалил:

– А что, если я уже умер.

– В каком смысле умер? Ты же вот он, стоишь передо мной. Живой.

– Плохие доказательства.

– Как плохие? Я же тебя вижу. И даже запах твой чувствую.

– Видишь? А что если меня вообще не существует. Что если я живу лишь в твоей голове? Может, я твоя больная фантазия или сон. А может, это на самом деле ты умер, а не я.

Такая постановка вопроса очень не понравилась Андрею. Особенно в свете последних событий. Он решил уйти от магазина и странного типа подальше, не дожидаясь двух часов.

«Что это было? – размышлял Стрельцов, быстрым шагом идя домой. – Бред алкаша или очередная моя галлюцинация? А может, я и правда умер? Кто знает, что это за таблетка была».