Род Виленийских был приближён к монаршему семейству с давних времён. Не одно столетие члены этой семьи являлись Стражами, защитниками королевской семьи. И вот сейчас герцогиня осталась последним представителем этого могущественного рода. Хотя по возрасту — триста лет — она ещё могла выйти замуж и принять мужа в род, чтобы не прервалась линия. Но гибель горячо любимого супруга, а потом дочери, не давала миледи надежды на счастье с кем-либо.

Адель Виленийская не смогла переступить через свои чувства. Почти смирилась, приняла тот факт, что с её смертью, лет так через пятьсот, если никто не поспособствует её более раннему наступлению, род прервётся окончательно.

12. Глава 11. Новые реалии

Хотя мероприятие, по случаю которого гости собирались сегодня в доме герцогини, было печальным, тем не менее суета была, как на праздник. Служанки бегали, переговаривались громким шёпотом, делали последние приготовления. Прибывшие музыканты занимали свои места в большом обеденном зале и настраивали инструменты.

Слуги в парадных ливреях с гербом Виленийских выстроились у входных дверей, ожидая высоких гостей. И вот часы пробили семь по полудню. Старший дворецкий, успевший выполнить поручение герцогини, спустился к парадному входу, чтобы встречать гостей.

Герцогиня расположилась в просторной гостиной, заняв массивное кресло, в котором её изящная фигура выглядела ещё тоньше. Прожитые лета, а было ей уже триста два года, совсем не отразились на красивом лице сильной магессы. И дух её был силен, только одно подтачивало её силы – это одиночество…

Миледи перевела взгляд на семейный портрет, на котором она была запечатлена беременной вместе с супругом. Любимый так и не увидел рождения дочери… Всё так несправедливо! Герцогиня в сердцах стукнула кулаком по подлокотнику, и в это самое время раздался голос дворецкого, сообщившего о том, что пришли первые гости, а за ними вторые, третьи. И слухи, оказывается, не врали… Последними пришли зять Рейвен Мелфи с сыном Аластером, и вслед им, как представитель королевского рода, — брат короля.

***

Мой крепкий сон был прерван мамой. Её ласковые руки будили, поглаживая по волосам, и тихий просящий голос повторял:

— Мирайя, девочка, проснись! Тебе нужно проснуться. Хватит спать. Твоё время пришло! Я так тебя ждала. Вставай!

Я сонно замычала, лениво потягиваясь в кровати.

«Какой странный и  фантастический сон мне приснился» — подумала я, прежде чем раскрыть глаза и увидеть на высоком потолке ажурную лепнину вокруг многорожковой люстры.

Медленно повернула голову набок, рассматривая комнату, в которой сейчас находилась. Совершенно незнакомая обстановка. Я села в кровати, окинув себя взглядом. Руки похолодели и непроизвольно сжались в кулаки, чтобы унять нервную дрожь. Стоп! Это всё не сон! Я прикрыла глаза и несколько минут так и сидела, борясь с желанием заорать, чтобы развеять наваждение. Но нет, это реальность, и один раз я её уже приняла, когда очнулась в подвале у того напыщенного козла, который хотел заклеймить меня. Последнее, что я помнила — как убегала от преследователей и, получив удар в спину, отлетела на капот автомобиля, а после — лицо женщины, герцогини, как её там звали, запамятовала.

Собравшись с силами, встала с высокого ложа. Обнаружив возле кровати свои туфли, обула их и подошла к зеркалу. Внимательно себя рассматривая, удивилась изменениям, произошедшим со мной. Что это — спонтанная мутация? 

Это была я и не я одновременно. Средний рост, стройная фигура — остались прежними. Изменения коснулись другого. Мои серо-голубые глаза светились расплавленным серебром многолучевых звёздочек, окруживших зрачки. Волосы словно напитались силой и золотисто-русой волной ниспадали мне за спину. Кожа, будто после лучшего салона красоты, светилась здоровьем. Все морщинки, которые к моим двадцати семи годам уже появились на лбу и в уголках глаз, растаяли, как прошлогодний снег. Вид портила запёкшаяся кровь. Она расчертила лицо почти на две половины. Срочно требовалось  умыться.