Не танец в удовольствие, а ад. Мелодия всё длилась и длилась, мои мучения не прекращались, а всё больше трансформировались в чувственное желание. Даже дыхание участилось вовсе не от скорости в танце, а от восприятия Яланского, как привлекательного мужчины. Низ живота наполнился знакомой приятной тяжестью, губы пересохли, и я то и дело их облизывала. Для полноты картины не хватало только застонать. 

И вот когда я уже захотела вырваться из этого капкана, мелодия прервалась и в зале раздались аплодисменты танцующим парам. Стоило мне отвести взгляд от Матвея, как я ощутила его горячие губы у себя на шее и шёпот:

— Ты всё так же прекрасно танцуешь, мой свет.

От интимного прикосновения и его низкого бархатного голоса мне на ухо внутри всё сжалось от желания. Я выдохнула и, не отвечая на провокационную фразу, быстро направилась в дамскую комнату.

Лицо пылало. В душе была сумятица. Мне следовало привести в порядок нахлынувшие чувства. Остыть. Пальцы мелко подрагивали, сердце то билось быстрее, то пропускало удар, зрачки расширены. Что со мной?

Такая реакция на мужчину, к которому у меня давно не было тёплых чувств, была ненормальной. Эта близость с ним во время танца странно на меня повлияла. Его прикосновения, дыхание возле уха, лёгкий, почти незаметный, поцелуй в шею, вызвали недвусмысленное желание. Я хотела Матвея сейчас. Так сильно, что готова была целенаправленно выйти в зал, ухватить его за руку и потянуть к себе в номер. Неудовлетворённое желание на грани боли.

Единственное, что меня сдерживало, так это то, что разум мне пока не отказывал. Со мной происходили непонятные вещи.

Возвращаться в зал я не стала. Там Матвей. В таком состоянии я за себя не ручалась. Холодная вода немного успокаивала, но не просидишь же весь вечер в туалете, и я решила выйти на свежий воздух.

Накинула своё пальто и выскользнула в боковую дверь зала, направляясь вглубь парка по мощёной дорожке. Старалась не думать о Матвее, о своём желании, а просто медленно считала до ста, по мере сил любуясь убранством ухоженного парка, фонариками-тыквами, разноцветными нитями гирлянд. Всем, что могло отвлечь от взбунтовавшегося организма.

Музыка была слышна и здесь, как и смех членов научной конференции. Вероятно, ведущий рассказывал какую-то смешную историю. Но слов было не разобрать. По мере удаления от здания отеля другие люди мне не встречались.   

Я всё больше удалялась вглубь парка, ближе к озеру. Продолжала считать. На пятидесятом счёте желание никуда не делось. И мыслями я вернулась к нашему с Яланским танцу. Я смела надеяться, что разложив покадрово события вечера, пойму, что со мной произошло, и в чём причина моего такого взбудораженного состояния. За спиной раздался хруст ветки. Я резко обернулась. За мной стоял Матвей в расстёгнутом пальто, небрежно заложив руки в карманы брюк, и с интересом рассматривал меня, чуть склонив голову к плечу и улыбаясь уголками губ.

— Мира, ты опять от меня сбежала, — сказал он, наступая на меня и протягивая ко мне руку. 

— Чем ты меня опоил? — эта мысль чётко сформировалась в затуманенном мозгу. Его присутствие с новой силой вызвало волну желания. Я еле сдерживала себя, чтобы не броситься его целовать. Ну, не только целовать...

— Умная. Я знал, что ты сделаешь правильный вывод, — сказал он, отдёрнув от меня руку. — Я ещё понаблюдаю, как наш новый экспериментальный препарат на тебя подействует. Ты знаешь, мы уже провели испытание на животных и клинические испытания на людях. Препарат скоро появится на аптечных полках, — он раскатисто засмеялся, резко при этом схватив меня за руку и притягивая к себе. — Только есть ограничение по дозе. Иначе желание становится непреодолимым, пока подходящий объект не поможет от него избавиться.