- Закусывай, Дём.

- Кусок в горло не лезет.

- Надо. Давай.

Они снова выпили.

Ни одного грамма в глазу. Возможно, потом его и накроет.

А пока…

- Где записка?

- Внутри.

Демьян шумно сглотнул, снова взял конверт, потряс его. Ничего. Тогда он раскрыл и увидел небольшой листок, зацепившийся за проклейку. Доставал его Тарисов с каким-то остервенением.

Был готов ко всему.

Он так наивно думал.

«Хочешь узнать, кто воспитывает твоего сына?»

Девять фотографий и шесть слов.

2. глава 2.

ГЛАВА 2

- Юля, телефон.

- Мама, ответь!

- Это с работы.

Да что б!

Юля убрала взмокшую прядь и, поддев душистую пену, опустила пушистый белый комок на розовый нос сына.

- Мам, ты куда?..

- Сереж, сейчас, я быстро. Мне ответить надо.

- Мам… Тогда бабку позови! Не, лучше дедку.

- Хорошо.

Юля поспешно обтерла руки о полотенце и вышла в коридор, где стояла мама и уже протягивала ей телефон.

- Мам, Сережа дедушку просит к себе. Попроси его поиграть, пожалуйста.

- Ох, не знаю… Дед у нас сегодня что-то не в духе.

Юля сделала просительную мину и нажала на прием.

- Да, Катя, привет.

Звонила второй администратор. Не к добру.

- Юлия Михайловна, добрый вечер, - если Катя говорила с субординацией, значит всё не просто плохо.

Всё очень плохо.

- Катя, что случилось?

- Вас просят приехать. Как можно быстрее.

- Катя, не пугай меня.

Послышались приглушенные мужские голоса, отчего Юля негромко вздохнула и прикрыла глаза.

- Да-да, конечно, - это она уже не Юле.

- Кать, я выезжаю. Но я у родителей на даче. Поэтому буду… - она прикинула, сколько времени ей понадобится, чтобы более-менее сносно привести себя в порядок и доехать до отеля, учитывая, что каким-то чудом сможет избежать всех пробок. – Постараюсь в течение часа быть.

- Юлия Михайловна, мы вас ждем.

- Мама, где деда?

Настойчиво-капризный крик Сережи раздался вовремя. Как раз, когда разговор закончился. Несмотря на то, что в анкете Юли черным по белому было указано про иждивение и про трехлетнего сына, на собеседовании ей ясно дали понять: одно «неудобство», связанное с её материнством - и она может прощаться с работой. Причем уволить могли «с пометкой».

Раньше особо не жаловали мамочек с маленькими детьми, а сейчас, когда движение чайлдфри набирало обороты, и вовсе. Работодатели желали видеть у себя в сотрудниках молодых и красивых карьеристок, готовых положить лучшие годы на алтарь бизнеса.

Юля провела рукой по лицу. Накраситься ещё надо. Черт, черт… Как же так!

Она быстро заглянула в ванную, убедившись, что Серенька продолжает заниматься своим любимым делом, а конкретно - разбрасывает пену по полу и стене. Не прикрывая дверь, за что Юле точно влетит от отца, который всем устал говорить, что вентиляционная система на даче накрылась, и пар из ванной шел в остальные комнаты, девушка быстро направилась в гостиную. Ей навстречу уже шел отец.

- Опять Сережку одного оставила…

- Пап.

- И дверь открыла.

- Пап, - быстро подошла и порывисто обняла отца. – Не ворчи, пожалуйста. Меня срочно на работу вызывают.

- Зачем? На ночь глядя, - отец, высокий мужчина с приятной сединой, нахмурился.

- Понятия не имею.

- Надолго?

- Наверное, до утра. До конца смены.

- Хм… Ладно, нечего тогда тут лишнее болтать, беги.

Отец с виду казался суровым и резким, но Юля знала, что он в ней души не чает. Как и во внуке.

- Спасибо-спасибо.

Юля поднялась на носочки, ткнулась губами в отросшую щетину и поспешно направилась к спальне.

Только согласие родителей сидеть с Сережей дало ей возможность выйти на работу. Но тут стоял острый выбор: или она, или… Да никто, собственно. Мама пусть и продолжала работать, но как им прожить вчетвером на одну учительскую зарплату и пенсию отца по инвалидности?