Я прошерстила скудный список, куда можно податься. Беременная Синица отпадала сразу: я не могла увязаться за ней и уехать из города к её родителям. Ни её подставлять не хотела, ни уезжать. Ни за что. Здесь Эдгар. И ему грозит опасность.

Ольгу я вообще не рассматривала как вариант залечь на дно. Она никогда не рассказывала о своей семье и скрытничала. Наверное, ей было что скрывать. Тётка – там не спрячешься. Тем более, с собакой. Каждый куст сдаст пароли и явки, стоит только пару-тройку вопросов задать. Вывалят всё с превеликим удовольствием.

Об Альберте вспомнила не сразу. Но идти к нему не побоялась. Несмотря на свою креативную распущенность, он не был человеком широких моральных принципов, когда сегодня одни, а завтра – другие.

Он всё же вырос в интеллигентной семье. И всем ученицам на первом же занятии твёрдо вбивал в головы: он не обижает и не развращает малолетних и не связывается с замужними дамами. Может, поэтому я и отправилась к нему. Аль мог быть каким угодно. Даже голым и с драконом на заднице, но то, что он глубоко порядочный, я не сомневалась.

Впрочем, это не мешало ему играть в очаровательного негодяя с другими представительницами прекрасного пола, что не входили в две категории, на которые он накладывал строгое табу.

– Что, Прохорова, решила сразу территорию обозначить? – щурит он глаза, как большой сытый кот. – Ну-ну. А знаешь, я рад тебя видеть. А ещё… ты готовить умеешь?

Я осторожно киваю. Ланской довольно потирает руки.

– Значит, тебя мне послал бог. Я как раз искал милую добросовестную помощницу. Поможешь порядок поддерживать и будешь кормить несчастного, вечного голодного Аля. А за это живи в свободной комнате – раз, питайся вместе со мной – два. Я даже с собакой могу гулять изредка. Люблю, знаешь, вечерами, к примеру, пройтись. Подумать. Ну, и с твоим бегемотом заодно.

Че обижено гавкнул.

– Он что, понимает, что не бегемот?

– Он понимает, что хороший пёс. А все остальные прозвища считает обидными. И тех, кто смеет настаивать на собственных заблуждениях, кусает за задницу и приходит в кошмарных снах.

При слове «задница» Аль хищно сверкает глазами, но отпустить шуточку или замечание не спешит.

– Ну, и ещё, Прохорова. С тебя история. Как ты там теперь называешься-то? Я ж по старинке. А ты, оказывается, не просто выросла, а ещё и замуж успела сбегать. Так как ты, говоришь, твоя фамилия?

Я смотрю Альберту в глаза. Вздыхаю.

– Гинц. Я теперь Таисия Гинц.

3. 3. Эдгар

Белая палата. Я привязан к штативу с капельницей. Лекарство медленно вливается в вену. Я бы удрал отсюда, но пока не могу.

– Учти: последствия могут быть непредсказуемыми, а я ни за что не отвечаю, если ты выкинешь фортель, – грозится мой друг Жора, отличный мачо и по совместительству владелец частной клиники.

А ещё в рот ему заглядывает мать. Это она спасла меня. Появилась вовремя на пороге моей квартиры. Слишком удачно. И я пока не знаю, могу ли ей верить. Положиться на неё. Мы не виделись двадцать лет – достаточно большой срок, чтобы пылать любовью и доверять.

Меня отравили. Скорее всего, на благотворительном балу. Жора считает, что покушаться могла и Тая. Моя жена, сбежавшая из дома. Так без вариантов увидят её уход все без исключения. И полиция в том числе.

– Жора, ты мне друг? – спрашиваю у Артемьева. Он смотрит на меня подозрительно и сурово. Складывает ручищи на груди. – Я не буду просить ничего запрещённого. Хочу лишь, чтобы ты мне помог.

– Ну? – сегодня он краток, как Эллочка-людоедка.

– Я помню твои слова о хорошем генотипе, душевной девушке Тае, – освежаю ему память. – И что из всех моих пассий она – настоящая. Что ты людей насквозь видишь.