Разрывы выпущенных по ним снарядов перелетами легли за дорогой, оставив на снегу большие пятна темной вывороченной земли. Края свежих воронок дымились. Сзади ревели моторы. Кто-то в хвосте колонны зачем-то нажал и долго давил автомобильный клаксон, оглашавший поле протяжным, тоскливым воем. Терцев глянул на майора. Тот лежал с абсолютно спокойным видом, будто все происходящее его совершенно не касалось. И лишь только утвердительно прикрыл глаза на кивок Терцева, означавший, что вот теперь пришла пора действовать.

«Опель» на скорости залетел в низину. Ушедший вперед «Мерседес» весело разгорался синим пламенем – снаряд с советской самоходки догнал его уже за самым изгибом дороги. Терцев успел увидеть безжизненно повисшую фигуру немца, наполовину вывалившуюся из заднего борта. Голова убитого была перевязана грязным бинтом, выбившиеся из-под повязки длинные светлые волосы трепал ветер. Еще несколько фигурок разметало вокруг грузовика. Кто-то медленно уходил от разбитой машины прямо в поле, ни на что не обращая внимания – видимо, совершенно оглушенный и ошарашенный. Все это мелькнуло за пару секунд – их водитель резко ударил по тормозам так, что пленные кубарем покатились в кузове к задней стенке кабины. «Опель» развернуло поперек дороги. С размаху он протаранил снежный отвал на краю дороги и с гулким стуком наскочил на пень. Брызнули стекла разбитых фар, из-под капота повалили клубы густого пара – пробило радиатор. Поездка была закончена однозначно. Из распахнувшейся правой дверцы вывалился фельдфебель. Быстро оглянувшись по сторонам, заорал что-то в кабину приткнувшемуся грудью к баранке и судорожно сжимавшему ее обеими руками перепуганному водителю, так и замершему в этом положении. Раскиданные по кузову пленные медленно закопошились на своих местах. Терцев оценил обстановку: почти совсем рассвело. Сзади по полю в их сторону бежали немецкие пехотинцы. Но до них было еще метров сто. К тому же накатанную дорогу перекрывал остановившийся по непонятной причине третий грузовик, следовавший за ними, вполне себе с виду целый. Те из гренадеров, кто пытался обойти его по полю, сразу замедляли движения, по колено проваливаясь в снег. А на взгорке прямо над ними раздавались такие родные звуки дизельных моторов – не видимые пока за плотным кустарником, вне всякого сомнения, там маневрировали наши самоходки.

«Пора! – мелькнуло в голове у капитана. – Другого случая может и не быть. Иначе сейчас перестреляют всех на хрен. Не немцы, так свои».

С размаху он хлопнул открытой ладонью в плечо Ветлугина. Тот моментально ответил таким же жестом разведчику в маскхалате. Условный сигнал с быстротой молнии пошел гулять среди пленных по цепочке.

В кошачьем прыжке вылетел из кузова разведчик. Никто не успел и глазом моргнуть, как он уже оказался под ступенькой кабины над поваленным в снег фельдфебелем.

– За борт! – что было сил рявкнул во весь голос капитан. – К лесу!!!

Через секунду он тоже приземлился рядом с разведчиком. И в это же мгновение инстинктивно поморщился от громкого хруста – с отвратительным звуком разведчик отработанным коротким движением, моментально завернув фельдфебелю голову набок, сломал ему шейные позвонки.

– Ты-то как попался?! – несмотря на напряженность момента, сам собой вырвался восхищенный вопрос у Терцева.

– И на старуху бывает проруха, – хищно оскалившись, быстро отозвался солдат в маскхалате. Он явно был в своей стихии.

В мгновение ока расстегнув на поясе у безжизненно обмякшего фельдфебеля кобуру, разведчик вытащил пистолет. Одним слитным скользящим движением взвел оружие и, держа его в вытянутой руке, выстрелил в кабину прямо через плечо капитана. Немец-водитель уронил голову на баранку. Из дырки на виске у него потекла темная струйка крови – водитель так и не успел до конца сообразить, что происходит.