(Еврейская мелодия «Николич» – 1 мин. 32 секунды.)

Однажды, когда я был маленьким мальчиком, я попросил мать, чтобы она рассказала мне историю её рода. Откуда пошли Баамонде, и откуда – Пардо. Мать начала издалека.

– Мои предки Баамонде жили в Галисии более двух веков назад. Это старинный и очень уважаемый род. Ты должен гордиться, что принадлежишь к этому роду.

– Я понял, – ответил я, – а что ты мне можешь рассказать о Пардо?

– Пардо – ещё более старинный род. Он такой древний, что мы не знаем его истоки. Но род Пардо всегда состоял из порядочных людей.

– А кто они были?

– Предание говорит, что они жили на испанской земле более тысячи лет, а затем род распался. Часть рода покинула нашу страну, а другая осталась. Говорят, что его потомки и сейчас ещё живут в разных странах Европы. А те, что остались, в далёком пятнадцатом веке приняли христианство.

– Они что-о-о? Были маранами? Евреями??

– Ну, зачем ты так говоришь. Насколько я знаю, они всегда были добрыми христианами. В их жилах течёт истинно христианская кровь. Запомни это, сынок.

С тех пор прошло много лет, но я не забыл этот разговор. Я никому о нём не рассказывал, но голова цепко держала в своей памяти все его детали. Собственно, можно было бы и не говорить об этом малозначительном событии. Мало ли о чём говорят мать с сыном, но незадолго до назначения меня главой государства мне приснился странный сон.

(Мелодия «Николич» усиливается на 15—20 секунд, затем понижается.)

Стою я на берегу реки, вдали виднеются невысокие горы, покрытые лесами, поодаль пасутся овцы. И подходят ко мне три седовласых старца. Меня поразил их вид. Длинные нечесаные белые, как снег, бороды, странные чёрные одеяния… Я обратил внимание на их руки – жилистые, натруженные руки, хорошо поработавших людей. Один из них обратился ко мне на непонятном языке. Я мог поклясться всеми святыми, что слышу его впервые. Но самое удивительное заключалось в том, что вскоре я начал понимать этот язык, словно всегда на нём говорил.

– Франсиско, – сказал один из старцев, – наш Бог, Царь Вселенной, дарует тебе возвыситься и стать первым среди первых в этой стране. Помни, кто ты есть, помни свои корни! Не посрами свой род и всегда действуй на благо Испании. Франсиско, на Европу надвигаются тяжёлые времена. Сделай, что будет тебе по силам, но чтобы те, кто когда-то бежали из Испании, вернулись обратно на эту землю. Верни нас в Испанию. Франсиско, мы вновь хотим увидеть родной Эль Ферроль. Впусти нас, Франсиско… Да будет на то воля Господа нашего, Царя вселенной! Амен!

Я проснулся и долго не мог понять, где нахожусь. Я чувствовал, что сон вещий, но, что он мог значить? И вспомнил свой старый разговор с матерью.

«Значит эти старцы мои предки? Они евреи? Мама мне сказала правду, но не всю правду. Неужели во мне течёт и еврейская кровь? Как же так, я ведь католик, христианин! Что же делать?»

Пожалуй, впервые я не знал, что делать. В душе бушевали новые неизведанные ранее чувства. И я постарался забыть этот сон и не вспоминать его. А когда я поднялся на верхнюю ступень в испанской иерархии, мысли сами вернулись к нему. Значит, старцы знали что-то не ведомое мне.

Став главой государства, я заявил: «Надо верить в Бога и Родину… Вы отдали мне Испанию. Моя рука будет твёрдой. Мой пульс не дрогнет. Я добьюсь, чтобы Испания заняла достойное место в истории…».

Почти сразу, не афишируя, не оставляя следов на бумаге, в числе своих первых указаний посольствам, находящимся в Европе, я дал поручение: «всем евреям, сообщившим, что они потомки сефардов, немедленно выдавать разрешение на въезд в Испанию».