Положив молоток в хозяйственный шкафчик, Арина вздохнула и только сейчас поняла, как устала от переезда, уборки и привычки скрывать свои чувства. Оглядев свое новое жилище, она как-то горько усмехнулась, потом резко взяла пульт от телевизора, но как-то сразу вся обмякла и стала равнодушной. Суетливые мысли, и навязчивые образы отошли на второй план и казались ей чем-то незначительным, растворенным в сиюминутности дня. Зевнув, Арина подошла к кровати, отвернула одеяло и блаженно растянулась на прохладных простынях. «Тик-так, тик-так», – напевали свою колыбельную каминные часы. Они словно замедлили свой ход и остановили время. Пока. Арина засыпает. Засыпает и улыбается. Чему? Никто не знал, кроме стоящего на камине позолоченного счетчика, мерно отсчитывавшего нашу земную жизнь. А за окном продолжал гудеть беспокойный город, освещенный мутным светом ночных фонарей, вокруг которых танцевали свой короткий танец храбрые снежинки.

В три часа ночи Арина проснулась от еле слышных звуков вальса Шопена, которые раздавались из холла. Она прислушалась. Нет, ей ничего не показалось. Музыка звучала, и кто-то невидимый, явно танцевал, слегка касаясь ногами пола, и издавая чуть слышный, гулкий звук. Арина быстро встала, подбежала к двери в гостиную, резко открыла ее и увидела, что в темном пространстве разливался странный розоватый свет, а на полу серыми контурами едва различались чьи-то следы. Когда Арина включила свет, пол был чист. «Наверное, показалось», – подумала она и вернулась в спальню. Заснуть ей удалось только под утро.

Весь следующий день Арина провела в бесплодных мечтах и раздумьях. Ей абсолютно ничего не хотелось делать: готовить она не любила, да в этом и не было необходимости, читать и общаться с прошлым не хотелось, а настоящее ее упорно не принимало. Неожиданно ей стало невыносимо скучно и тоскливо.

«Может, устроиться работать на почту», – подумала она. «Хотя бы видеть человекообразных и отвлечься от моего мирка».

Сказано – сделано. На следующий день, приняв демократический облик (снова коротенькая шубка с дырявыми джинсами) Арина пошла на ближайшую почту наниматься на работу.

– Покажите ваше резюме, – строго сказала директор почты, полная пожилая блондинка в спустившихся на нос очках.

– Простите, но у меня есть только трудовая книжка, – тявкнула Арина.

– Так что вы сидите? – недовольно буркнули очки. – Давайте вашу книжку.

Пухлая рука привычным жестом открыла первую страницу серенькой книжицы, очки пробежали глазами текст и… свалились на стол.

– Вам плохо? – испуганно спросила Арина, нервно поправляя золотую цепочку, небрежно висевшую на ее тонкой шее.

– Нет, мне-то как раз хорошо, – ответили глаза и тупо уставились на Арину. Осмотрев ее с головы до ног, они, наконец, спросили? – Вы что, балерина?

– Бывшая. Но я уже не танцую, и сейчас ищу работу.

– Почему не в театре?

– Я хочу сменить род деятельности.

– Я не могу принять вас.

– Почему? – спросила Арина.

– Вы только посмотрите на себя! Красивая одежда, необычные манеры, тоненькая фигурка, которой можно только позавидовать! Да еще джинсы дырявые!

– Мне кажется, я одета очень скромно, – промямлила Арина. – И потом мне в любом случае придется искать работу.

– Вас здесь сожрут вместе с вашим театром! – призналась начальница и, поднявшись с кресла, встала во весь свой огромный рост, демонстрируя Арине могучие формы женщины, которая всю жизнь прожила на земле, а не парила в цветных фейерверках сказок. – У нас работают простые девчонки, которые не поймут вас. Вы из другого мира.

– Да, я из мира Терпсихоры, – прошептала Арина и, не прощаясь, покинула кабинет.