– Ну, хорошо, раз кому-то это нужно. Давайте.

– Пойдемте со мной.

Еще один кабинет. Доктор сел напротив Юли за стол и начал заполнять какие-то документы. Ей не оставалось ничего другого, как только его хорошенько рассмотреть. Крупный, что называется породистый, лет пятьдесят пять, черные волнистые с проседью волосы, немного хищный нос. На бейджике: Шахкян Арсен Альбертович.

– Вы кровь уже сдавали когда-нибудь? Тогда вы у нас есть в базе. Не боитесь?

– Не боюсь. В базе вряд ли есть: сдавала очень давно, это был 1989 или 1990 год. – На первом курсе института всей группой стояли в очередь: за донорство давали китайские вязаные перчатки из тонкой шерсти с вышивкой бисером. Юлия взяла красные и очень любила их. Как сейчас стоят перед глазами. Мама ругала ее в выходные: «Сдать кровь за перчатки! Додуматься надо было…»

– В 1990? А можно ваш паспорт?

– Да, конечно.

– Вы знаете, я слушаю вас и думаю: сумасшедшая. Не может она в 1990 году кровь сдавать. Ей тридцать лет.

–Спасибо, Арсен Альбертович. Как видите, мне гораздо больше.

–Молодец! По пяти бальной шкале – пять с плюсом. Так держать! – Вот умеют эти южные мужчины говорить комплименты. Как их русским женщинам не любить!

В приемном покое та же оборотистая медсестра передала Юле записку и сказала, что Забелину положили минимум на две недели в пятую палату терапевтического отделения. В записке был номер телефона племянника старушки.

Уже вечером вспомнила, что так и не позвонила родственнику Татьяны Ивановны. Хорошо хоть записку не потеряла, закружилась в делах.

– Здравствуйте, это Виталий?

– Да. Кто это?

– Меня зовут Юлия, я случайно сегодня оказалась у вашей тети Татьяны Ивановны, ее положили в больницу тридцать девятую, в пятую палату терапевтического отделения. Она просила вам позвонить.

– А вы кто? Где вы случайно оказались? В больнице?

– Я риелтор, случайно оказалась дома у вашей тети и вызвала ей врача.

–Риелтор? Как она вас впустила? Она не открывает никому. Что вам нужно?

– Ничего мне не нужно. Она просила вам позвонить и передать, что ее положили в больницу.

– Знаете что? Ничего у вас не выйдет: квартира давно моя, и в ближайшее время дарственную она мне оформит. Забудьте туда дорогу.

– А вам не интересно, чем ваша тетя заболела? Как она себя чувствует? Вы только за квартиру переживаете?

– Я тебе, с_ _ _, все сказал!

Так. Понятно. В больницу придется ездить самой. Неудивительно, что бабуля такая запущенная и квартира, с таким родственничком. Хорошо, что завтра суббота, хоть отосплюсь…

Отоспаться не пришлось. С утра на пороге стояли обе подруги. Лиза с Ярославом на руках.

– Девочки, как я вам рада. Мы куда-то собирались, и я забыла и проспала что ли?

– Расслабься, это я Лизу вытащила. У меня есть новости. Нужно обсудить и посоветоваться.

–Да, Юлия. У меня две девочки с утра отменили запись, и Лена так удачно позвонила. А хвостик мой увязался следом, – Лиза поцеловала сына и поставила на ноги.

–Ярик, красавчик! Как ты вырос! Хорошо, что с мамой приехал. Нельзя ее такую красивую одну отпускать.

– Проходите, давайте. Сейчас я что-нибудь соображу.

– Мам, там «Пицца Марвел» приехала. Я сейчас схожу и куплю четыре штуки разных,– вышел сын из своей комнаты. Он обожал тетю Лену: чувствовал родственную пацанскую душу, а Лизой восхищался в тайне, что читалось в его взглядах на нее.

– Ой, как вовремя! Сходи, пожалуйста, сын.

– «Пицца Марвел»?

– Один раз в неделю в наш микрорайон приезжает передвижная пиццерия, пекут на настоящих дровах, очень вкусно и по качеству, как итальянская. Помнишь, Франко привозил?

Пока подруги располагались, Юлия поставила чайник, накрыла на стол. Сын быстро вернулся с четырьмя большими теплыми сногсшибательно пахнущими коробками.