Ей не нравилась его соблазнительность. Конечно, она знала, что он привлекателен, но он всегда был для нее только мужем ее лучшей подруги.

Наплевав на его неодобрение по поводу ставен, Джейси вздернула подбородок:

– Я впустила немного света. Нельзя игнорировать такие красивые виды из окна.

– У меня болят глаза, – сказал он, театрально опуская веки.

– Не притворяйся вампиром, которого убивает свет.

– Мне нравится темнота.

– Я заметила.

Он огляделся и раздраженно скривился:

– В темноте не видно пыли и мусора. И телик лучше смотреть в темноте.

Наверное, она перегнула палку, открывая шторы.

Джейси понимала, почему Кейтлин послала ее к своему мужу. Даже два года спустя Тревор вел себя как раненый медведь, прячась от солнца.

Но надо помнить: раненые медведи чрезвычайно опасны.

– Зачем ты приехала? – спросил он хриплым от злости и боли голосом.

Поскольку он не собирался ее приглашать, Джейси собралась с духом и прошла мимо него в гостиную, где уселась на диван. Тревор последовал за ней, плюхнулся в розовое кресло напротив нее, перекинул длинную ногу через подлокотник и уставился на Джейси – нетерпеливо и раздраженно.

– Кейтлин прислала мне письмо, – тихо сказала она.

Мрачные морщинки вокруг рта углубились. Он нахмурился.

– Оттуда, где сейчас Кейтлин, письма не приходят.

– Поверь, это был неожиданный сюрприз. Я получила его несколько дней назад. Должно быть, она оставила инструкции адвокату. Приурочила письмо к… Ну, ты понимаешь.

На его лице читались шок и боль.

– Она прислала тебе письмо, – спокойно произнес он.

– Если бы она прислала его тебе, то ты вряд ли сейчас сидел бы в Торонто на моем диване.

Джейси вдруг стало интересно, понравится ли Тревору ее диван. Безумие какое-то. Хотя вся ее миссия – абсолютное безумие.

– Как ты отреагировал на розовые кресла? – спросила Джейси.

Тревор был сбит с толку из-за неожиданной смены темы. Он посмотрел на подлокотник кресла, на котором лежала его нога, и выражение его лица смягчилось.

– Я их возненавидел, – отрезал он. – Но я видел, что Кейтлин светится от восторга, показывая их мне. Она так хотела, чтобы они мне понравились. И они мне просто понравились.

От ужаса у Джейси сдавило горло. Слова Тревора помогли ей осознать недостатки собственного брака.

Тревор насупился, словно раскрыл государственную тайну.

– Ладно, – сказал он, расправляя плечи. – Зачем Кейтлин написала тебе письмо?

Джейси глубоко вздохнула:

– В письме говорится, что она не хочет, чтобы мы с тобой хандрили всю жизнь.

Он вздрогнул и отвел взгляд.

– Она хорошо изучила нас, Тревор, – тихо произнесла Джейси, пытаясь передать любовь, которую почувствовала в том письме. – Она знала, что мы просто перестанем жить.

– Я живу, – сказал он, но Джейси заметила, сколько горя в его голосе. Казалось, он вообще не хотел жить.

– По-моему, она догадалась, что мы забудем про радость и откажемся от развлечений.

– Я развлекаюсь. Три телевизора и диета из пиццы. Ты шутишь, что ли? Я могу смотреть три отдельных спортивных события одновременно. – Он прищурился, глядя на нее и бросая ей вызов.

– Я пытаюсь сказать, – Джейси еще тщательнее взвешивала слова, – что Кейтлин знала: предоставленные самим себе, мы утонем в болоте отчаяния.

– Ерунда какая-то. – Тревор скользнул взглядом по беспорядку, теперь резко освещенному светом, льющимся из окон. Судя по всему, он осознал, что в самом деле живет в болоте. – Но чего она от нас хочет? Прошло два года, а я до сих пор не знаю, как жить дальше. Если бы я знал…

Его боль была такой же сильной, как и любовь к Кейтлин.

– Прочти ее письмо. – Джейси встала, положила письмо ему на колени и снова села на диван лицом к нему. Она наблюдала за Тревором, пока он разворачивал лист бумаги.