Она, даже когда злилась, была прекрасна. Как же мне хотелось сгрести её в объятия и запечатать поцелуем её милый ротик, уже приоткрытый для очередной гадости в мой адрес.

– Совсем совесть потерял?! – как я и предполагал, возмутилась Ольга. – Впрочем, у тебя её и не было никогда!

– Может быть, мне у тебя её позаимствовать? – я вызывающе улыбнулся. – Кто вчера солгал, заявив, что на фото – оборотень?

– Что, если у меня несколько фотографий? – Кусака показала мне язык.

– Нет! Сердце у тебя одно, а значит, и фотография одна, – сделал я несложный вывод.

– А кто сказал, что у меня одно сердце? – не унималась оборотница.

На этом бредовом анатомическом открытии я проснулся.

Это был сон, да? А я-то уж обрадовался, что Кусака действительно разглядывает моё фото. Правда, потом она стала нести какую-то чушь, но тот единственный счастливый момент так врезался в память, что даже наяву откликался в душе яркими всполохами.

Такими яркими, что мешали заснуть. Да и одиночество в постели никак не способствовало сну. Сейчас оно ощущалось как никогда остро.

И тут в голову постучался вопрос, добавивший очередную порцию пищи для размышлений. Почему этот обожаемый Ольгой оборотень отпустил её одну в такое опасное путешествие? Настолько уверен в её силах? Или просто не смог поучаствовать ввиду непреодолимых обстоятельств?

Или они всё-таки не слишком-то и близки? Но зачем тогда посылать фотографии воздушные поцелуи?

Что, Генри, хотел мозговой штурм – получай!

Но не сейчас. Потому что заснуть хочется с мыслями не о нём, а о ней.

Образ прекрасной оборотницы расцвёл передо мной словно наяву. Волнистые каштановые волосы живописно рассыпались по плечам. Потрясающие карие глаза смотрели на меня выразительно и чуточку дерзко. А красивые коралловые губы изогнулись в едва заметной ироничной улыбке.

Ну просто глаз не оторвать! Смотрел бы на неё часами, будь такая возможность.

И бесконечно повторял бы её имя.

Ольга.

Очень красивое имя. А сколько я тренировался выговаривать это русское «ль»! Но ради неё я был готов сломать язык, лишь бы научиться произносить имя идеально.

Правда, в обиход прочно вошло «Кусака», и теперь переход на «Ольгу» может зародить подозрение, что я к ней охладел. Поэтому, пока у меня есть хоть какой-то шанс завоевать её сердце, делать этого ни в коем случае нельзя.

Лучше, наверное, постепенно вводить имя в лексикон, чтобы потом можно было выбирать обращение исходя из ситуации.

Да, пожалуй, так и сделаю.

Довольный этим решением, я перевернулся на бок и быстро заснул.

***

Ольга

Утром я проснулась не по будильнику, а от того, что кто-то нагло впёрся в мою спальню… и застыл, разглядывая меня спящую. Кто это, я знала, даже не открывая глаз и не принюхиваясь.

– Доброе утро, соня, – произнёс хорошо знакомый голос. Видимо, всё-таки почувствовал, что разбудил меня своим настырным взглядом.

– У меня сменилось имя? – театрально изумилась я, всё же приоткрыв один глаз. И что его принесло ни свет ни заря?! Не дал, паразит, спокойно доспать драгоценные минуты до будильника!

– Нет, просто ты проспала, – ехидно сообщил Штурмовик. – Через пару минут нас уже придут звать на завтрак.

– Как – через пару минут?! – я судорожно вскочила с кровати.

Да нет, издевается – не может быть, чтобы я вовсе не слышала будильника!

Схватила с тумбочки телефон, чтобы посмотреть время. Мда, услышать будильник мне не было суждено и в восемь вечера. Потому что мобильный попросту бессовестно разрядился.

Впредь нужно не забывать заряжать, даже если не разговариваешь по нему.

– Что ж ты раньше-то не разбудил! – упрекнула я утреннего вторженца.