– И что из этого следует? – Маттиас иронично скривил рот. – Ваннек может считать себя экспертом, но на деле он не в состоянии отличить подлинную замарскую вещь от ляжки лошади. Даже И.А.Стоун демонстрирует гораздо большую эрудицию.

Горация с шумом поставила чашку на стол. Она перевела взгляд с Маттиаса на Имоджин и снова на Маттиаса.

Имоджин сделала глубокий вдох и сдержанно проговорила:

– Я знаю, вы часто оспаривали выводы И.А.Стоуна на страницах «Замариан ревю».

На лице Маттиаса отразилось легкое удивление.

– Вы в курсе наших небольших склок?

– О да! Я уже несколько лет подписываюсь на этот журнал. Считаю ваши статьи весьма содержательными, милорд.

– Благодарю вас.

– Но я также думаю, что заметки И.А.Стоуна будят мысль, – добавила Имоджин, как она полагала, с мягкой улыбкой.

Горация предупреждающе нахмурилась:

– Имоджин, мы, кажется, уклоняемся от предмета нашего разговора. Не скажу, что я слишком желаю к нему возвращаться, однако…

– И.А.Стоун никогда не был в Замаре, – процедил сквозь зубы Маттиас. Впервые за все утро в его холодных глазах отразились человеческие эмоции. – Его знания получены не из первых рук, однако он считает себя вправе делать весьма решительные выводы на основе моих работ.

– И работ мистера Ратледжа, – поспешила уточнить Имоджин.

Глаза Маттиаса снова стали холодными.

– Ратледж умер четыре года назад во время поездки в Замар. Это всем известно. К сожалению, его труды уже устарели. И.А.Стоуну следовало бы это знать и не ссылаться на них в своих исследованиях.

– У меня сложилось впечатление, что работы И.А.Стоуна хорошо восприняты членами Замарского общества, – бросила пробный камень Имоджин.

– Я готов допустить, что Стоун располагает кое-какими поверхностными знаниями о Замаре, – с элегантным высокомерием признал Маттиас. – Но он черпает их из работ более информированного эксперта.

– Такого, как вы, милорд? – вежливо осведомилась Имоджин.

– Именно. Очевидно, Стоун внимательно проработал все, что написано о Замаре. И к тому же он отличается невероятной склонностью не соглашаться со мной по некоторым пунктам.

Горация тихонько кашлянула:

– Так что же, Имоджин?

Имоджин преодолела искушение продолжать спор, Горация была права. Сейчас их интересовало другое.

– Да, вернемся к Ваннеку. При всей его интеллектуальной ограниченности, следует признать, что он известен как страстный собиратель замарских артефактов.

Кажется, Маттиас предпочел бы сейчас продолжить жаркую дискуссию об отсутствии опыта у И.А.Стоуна. Однако все-таки заставил себя вернуться к разговору о Ваннеке.

– Послушать его, так все, о чем бы ни шла речь, – из древнего Замара.

Имоджин сурово заметила:

– Буду откровенной, сэр. Ходят слухи, что вы точно такой же. Разница лишь в том, что вы непререкаемый авторитет по вопросам Замара. Я уверена, что при коллекционировании вами руководят тонкий вкус и осмотрительность.

– Я держу у себя лишь самые красивые, самые редкие и наиболее интересные замарские артефакты. – Маттиас не мигая смотрел на Имоджин. – Другими словами, лишь те, которые я сам откопал. И что из того?

Имоджин с удивлением ощутила пробежавший по спине холодок. Не так-то много на свете вещей, которые способны были вывести ее из равновесия, но что-то в голосе Маттиаса действовало на нее именно так.

– Как я уже говорила, я не располагаю доказательствами, чтобы обвинить Ваннека в убийстве. Но я слишком многим обязана Люси, чтобы позволить ее убийце безнаказанно ходить по земле. Целых три года я пыталась придумать план, чтобы отомстить, но лишь после смерти дяди Селвина наконец представилась такая возможность.