– Вы что-то путаете, я кроме своих трусов больше по карманам ничего не распихивала.

– Да что ты? – в его голосе послышалось искреннее удивление. – А вот Монах считает иначе и уже готовиться своими руками сломать тебе шею.

У меня внутри что-то похолодело, а пальцы задрожали, грозясь выронить телефон, но возмущение от такой несправедливости взяло верх:

– Передайте своему церковнослужителю, что нечестно и нехорошо обвинять незнакомых людей в таких серьезных вещах. Это просто возмутительно!

На том конце трубки раздался неудержимый хохот. Немного успокоившись, Валерий решил меня добить:

– Сомневаюсь, что такое сравнение ему понравиться. Не стоит усугублять своё положение. Ты должна понимать, что мы вас найдём, и тогда уже размажет кишки по асфальту, поверь, даже твоя красивая попка не спасёт.

– Это уже угроза! Вы там с утра ничего не принимали?

Мой оппонент разозлился не на шутку, видимо, ему порядком надоел наш благодушный трёп:

– А теперь слушай меня внимательно, до конца дня, ты должна привезти то, что взяла и подружку захвати, отрабатывать будете жопой. Может тогда и помилуем. Гостиницу ты знаешь. Не тяни – с этими словами он отключился, и в трубке понеслись короткие гудки, отдающие в мой мозг набатом.

Лариска, успевшая откашляться и проглотить остаток пирожка, подслушала окончания разговора и теперь стояла, открыв рот. Нервно сглотнула и спросила:

– У тебя сколько денег есть?

Я непонимающе посмотрела на неё:

– Тебе зачем?

– Из страны сваливать будем, иначе они точно нас найдут.

– Ты дура? С нашими наличными мы только до границы доберёмся и то, если автостопом.

– Значит автостопом давай.

– А бабушки, а дети? Ты головой поехала? Они нас по номеру телефона вычислят.

– Не, он левый.

– Вот порадовала. А ты зачем его вообще оставляла?

Она засмущалась, потом вскинула подбородок и обиженно ответила:

– Ну, знаешь ли, я может тоже замуж хочу и желательно не за сантехника. Может это был мой шанс.

– Тогда чего удирала со мной утром?

– Так я как послушала, что он ночью велел с должником сделать, так решила ещё холостой походить. Оно поспокойнее будет.

С каждой минутой перспективы были все менее радужными, захотелось срочно машину времени и назад в прошлое. Но нужно решать текущие проблемы, вот только как, непонятно.

– Телефон давай!

– Зачем?

– В камере хранения оставим. Всем скажем, что потеряли, чтобы не отследили.

Она быстро отключила аппарат и сунула мне в руки. Я на всякий случай достала свой и, сделав то же самое, потащила их в укромное место, где пока предстояло им полежать.

На электричку мы, конечно же, опоздали и пришлось брать другие билеты на следующий поезд, который отправлялся часа через два.

Не сговариваясь, рванули в туалет, нечего глаза мозолить.

Запахи были просто одуряющие, усиленные жарой, они проникали во все рецепторы. Два часа было слишком круто отсидеть в таком подполье.

– Пусть меня лучше по асфальту, я сейчас сдохну – возвестила подруга через пятнадцать минут. Не могла с ней не согласиться.

– Где спрячемся?

– Пошли, сядем в углу и будем наблюдать. Здесь народу столько, что нас фиг найдёшь. Да и потом через столько времени, только сумасшедшие будут сидеть и ждать пока за ними приедут.

– Ну да, умом и сообразительностью мы не отличаемся.

Чудом отбив у какой-то парочки место в самом дальнем углу зала, расположились и острым орлиным взглядом стали разглядывать тех, кто уже был и вновь прибывших.

Место дислокации было ещё и настолько удачным, что до второго маленького выхода можно добежать в два прыжка.

Мы почти расслабились и уже стали ослаблять внимание, как в проходе показались две лысые головы. Без сомнений можно было в них определить Мишу и Гришу. Вот только этих приятных ребят и не хватало до полного счастья.