Конечно, я не собиралась ей рассказывать все подробности наших отношений с Андреем, но всё же хотелось, чтобы ко мне относились нормально, а не как к бомьбе замедленного действия. 

– Ого, четыре часа, значит, в двенадцать точно нужно уже выехать, – я глянула на часы и поняла, что у меня в запасе ещё больше трёх часов. – Так, но раз я не сплю, то сначала мы заедем на работу. 

Все четверо, как по команде, удивлённо вытянули лица, но я не стала ничего объяснять, а ушла наверх, чтобы переодеться. Раз после посещения офиса я буду на юбилее мамы, то я должна надеть платье, которое сначала погладить придётся... 

В итоге этим нагружать пришлось Олесю, которая убирала дом, потому что показывать мне, где находится утюг, она наотрез отказалась. 

***

В офисе всё прошло дерьмово. Павел Петрович пытался давить, парочка коллег смотрели на меня осуждающе, видимо, из-за проекта, а ещё там невыносимо пахло ацетоном. Не знаю, то ли что-то было покрашено, то ли ещё что, но меня едва не стошнило. 

В итоге мне со скрипом подписали заявление на отпуск и на последующее увольнение. Когда начальник попытался угрожать увольнением по статье, мне пришоось сказать ему, что я беременна. Уволить меня в таком положении по закону он не мог, так что я пригрозила ему тем, что уйду на больничный до самых родов, а он будет платить мне зарплату за то, что я есть такая красивая. 

Когда бывший босс узнал о беременности, он почти сразу потерял ко мне интерес. 

– Всего хорошего, Зоя, – мы утрясли кое-как всю бумажную волокиту, я даже удивилась, что так быстро всё вышло. Теперь мне оставалось только дождаться последней зарплаты и отпускных. 

Ира всё это время была рядом, за дверьми кабинета. На неё странно косились, но она делала стеклянные глаза и смотрела в одну точку, не реагируя на внимание окружающих. Но оеа явно испытала облегчение, когда мы вышли из здания. 

Я села в машину на заднее сидение. Оно очееь было похоже на диван, я со свои ростом прекрасно там устроилась действительно лёжа. Наверное, это было не по правилам дорожного движения, но я так сильно хотела спать, что вырубилась ещё до того, как машина выехала с парковки. 

У сестры я была в десять минут пятого. Меня разбудили на въезде в город, спросив более точный адрес. Когда обе машины – та, в которой была я, и та, в которой были три охранника, – заехали во дор, я поняла, как сильно они привлекают к себе внимание. 

Но, спросив о том, можно ли им куда-нибудь смыться, я получила в ответ отказ. Более того, до маминого дома тоже придётся ехать в машине с Ирой, а значит, сестре придётся рассказать вообще всё. И на этому меня часа полтора. Да Катя с ума сойдёт и менч прибьёт! 

А Ира меня проводила даже до двери квартиры сестры, но я была ей благодарна, когда она поднялась на лестничный пролёт выше, чтобы Катя её не заметила. 

– А что мы маме-то дарим сегодня? – я так и не узнала в итоге. 

– Пылесос. Она сама заказала, – сестра развела руками, и я усмехнулась. Да, мама была очень практичной, вряд ли бы её порадовало что-то бесполезное. Она из тех женщин, которых новая кастрюля радует больше драгоценностей. Драгоценности, конечно, продать можно и купить кастрюль, но с подарками же так не поступают. 

– Понятно. Мама в своём стиле, – я не знала, как начать разговор о том, что происходит в моей жизни, собиралась с силами, чтобы выложить всё, как на духу. – Слушай, Кать, мне тут тебе нужно кое-что рассказать. 

Сестра насторожилась и села на стул, внимательно меня разглядывая.

– В общем, я беременна, – я отвела взгляд в сторону. 

– Пашка знает? – тут же спросила она, что заставило меня невольно улыбнуться.