Ускоряя шаг, он громко обратился к ним:

– Граждане, одну минуту, разрешите взглянуть на ваши документы.

Мужчины сделали вид, что не услышали милиционера и продолжали идти к площади, расположенной за вокзалом.

Медербек прибавил шагу. Рация, висевшая на правом плече и отбивающая правую ногу, при ходьбе постоянно мешала передвижению, но именно она, возможна и спасла жизнь милиционеру. Отталкивая ее рукой за спину, сержант, наконец-то вспомнил и о ней.

– Рация! Подмога! Сообщить дежурному, – мелькнуло в голове Медербека, и вновь тень сомнения прокралась откуда-то из глубин подсознания.

– А если все-таки я ошибся, если это не они, меня засмеют ведь напарники…,– он раздумывал не долго, буквально долю секунды.

– Нет, нужно сообщить.

– «Иртыш», я «Иртыш три», преследую от перрона в сторону вокзальной площади двоих подозреваемых, похожих на преступников из последней ориентировки.

– «Иртыш три, Иртыш три», кого ты там преследуешь, повтори, повтори, – прохрипел динамик рации так громко, что его услышали и сам сержант и преследуемые им лица.

Они бросились бежать.

Отвечать «Иртышу» уже времени не было. Медербек скинул с себя рацию и бросился в погоню.

– «Иртыш три», «Иртыш три» повтори,– ворчала рация.

Первый из всех присутствующих на данной волне сообразил старший сержант милиции Болот Суваналиев, постовой, контролировавший середину прибывшего московского состава.

– «Иртыш три», я «Иртыш два», держись, брат, бегу!

Еще через пять секунд «Иртыш» уже не ворчал, а орал во весь свой динамик:

– Внимание всем, кто работает на частоте «Иртыш»! Бегом нахрен все на привокзальную площадь, сержант Осмоналиев преследует подозреваемых, находящихся во всесоюзном розыске, оказать ему необходимую помощь! Внимание! Преступники могут быть вооружены! – это уже орал на весь динамик майор Садырбеков, оттолкнув дежурного и выхватив из его рук рацию.

В отличие от Осмоналиева, оба жулика не были спортсменами, хотя и бегать им приходилось, точнее убегать и не один раз.

Однако страх быть пойманными, быть задержанными, схваченными и осужденными, а возможно и расстрелянными за целый букет их злоключений, гнал их вперед как сайгаков. Они шли уверенно, рысью, не оглядываясь, но и не разбегаясь по разным сторонам, не расставаясь друг с другом, как будто это были не два разных человека, а две ноги, правая и левая.

Там, в Москве, после последнего «дела», когда на их руках помимо похищенных золотых изделий, снятых с зажиточной гражданки, была еще и кровь ее мужа, не вовремя вышедшего встречать ее из подъезда дома и убитого ими – они поклялись друг другу в верности, если сгинуть – то вместе…