– Почему оно перестраивается? – спросил я, замечая как нормальное состояние постепенно возвращается.

– Тебе надо поесть. После этого я тебе все расскажу, будь уверен.

В принципе подождать было можно, но я решил уяснить кое-что еще:

– А кто еще провалился в прошлое? – Даже несмотря на свое странное состояние мне было интересно, кто еще оказывался в подобной ситуации.

– Понятия не имею, – пожал плечами Гальтен, словно речь шла о чем-то постороннем. – Да я и не знал, что такое может существовать. В смысле, что кто-то может проваливаться в прошлое. Даже не задумывался об этом.

Ступор непонимания напал на меня, и я остановился в двух шагах перед леском. Будто врос в землю. Гальтен заметил, что я остановился, и повернулся ко мне.

– Но… Ты же сам… – Начал я подбирать слова. Голова опустела и ничего связного из нее не выходило. – Ничего не понимаю. Ведь ты же только что…

– Заткнись и пойдем, – устало сказал он и, взяв меня под руку, потянул в лес. – Перестань выстраивать гипотезы на тему своего положения, иначе с ума сойдешь.

– Хорошо! – Стиснув свою волю в кулак, я последовал за ним.

Мне ничего не оставалось делать как заткнуться и пробираться через ветвистые деревья. Наконец, мы выползли на стояночную поляну и побрели к костру.

Ульгаэль к этому времени уже снял мясо с огня и аппетитно уплетал один из кусков, запивая вином из бутылки.

Он посмотрел на нас когда мы сели на свои места и, поняв по моему поникшему виду, что я не обрел искомое, протянул мне полупустую бутылку.

– Спасибо. – Я влил в себя несколько больших глотков и нагнулся за своей порцией мяса и хлеба. Как бы мне плохо ни было, аппетит не пропадал. Поэтому, я остервенело накинулся на горячее мясо, будто оно было виновато в сложившейся ситуации.

Некоторое время мы только ели и пили. Молча, если не считать нашего чавканья. Все-таки в пасмурную погоду, еда, приготовленная и поглощаемая на свежем воздухе, не сравнится ни с одним ресторанным блюдом. И правду говорят, что голод и свежий воздух самые лучшие приправы.

– Ну, что, закончили обжираться? – улыбнулся Гальтен нам с Улем и достал свою трубку. Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Тогда немного отдохнем и двинемся дальше.

– Куда? – спросил я, завистливо глядя на то, как он набивает трубку табаком. Мне тоже нестерпимо захотелось выкурить сигарету. Но с сигаретами у меня было неважно. Честно сказать, их у меня совсем не было.

Может, разве что взять табачку у Гальтена и сделать себе самокрутку. На безрыбье, как говорится, и уксус сладкий.

Гальтен заметил, как я жадно посмотрел на его кисет и кинул его мне.

– Трубка-то есть? – полюбопытствовал он у меня. Я мотнул головой, давая понять, что таких не держим. Тогда он обратился к Улю, который вытирал масленые губы рукавом и довольно рыгал: – Дай ему немного бумаги.

Уль развязал один из мешочков на своем поясе и протянул мне кусок толстой желтоватой бумаги с ладонь размером.

– Подойдет? – искренне поинтересовался он.

Я взял кусок бумаги потер ее между пальцев и удовлетворенно кивнул. Порвал на несколько частей клочок. Положил их в карман (на будущее, подумал я), а один оставил для самокрутки.

– Покатит. – Я потер руки и принялся закручивать темный и пахучий табак в твердую самокрутку. А про себя думал, надо признать не без радости, что Уль похоже перестал меня ненавидеть. И то, радость. Не знаю, что ему Гальтен наговорил, но это помогло. По крайней мере, теперь он не смотрит на меня врагом. А вроде как, даже дружески поглядывает.

– Так, куда мы двинемся? – повторил я свой вопрос и поглядел на спутников. Потом достал уголек из очага и попытался прикурить свою кривую сигарету. – Раз уж я не могу вернуться!