Кирилл скосил глаза, и вздрогнул, обнаружив на рубахе алое набухающее пятно.

– Давай, рану гляну, да садись ты, не стой.

Он опустился на грязную ступеньку, и отвернулся, чтобы не видеть, что сотворила пуля с его плотью. На миг стало дурно, голова закружилась, но сумел взять себя в руки, и Серега ничего не заметил.

– Не, ничего, царапина, – бурчал он, осматривая бок Кирилла. – Печень не задела, вроде…

– А что задела?

– Кожу и мясо, – отозвался великан. – Сейчас бинт наложу, а затем поесть надо.

Повязку он сделал умело, видно было, что занимается этим не первый раз, а затем вытащил из рюкзака две банки тушенки.

– Бери-бери, – сказал Серега, увидев, что Кирилл собирается отказаться. – Жрать надо, иначе сил не будет, идти не сможешь, и бежать тоже, когда придется, а долго мы тут не просидим.

Мясо в банке ничем не отличалось от того, каким кормили работников из бригады Саленко. Похоже, майор своих бойцов деликатесами не баловал, или просто не было в новом мире этих деликатесов.

Что-то уничтожило время, остальное сожрали звери и насекомые, добравшиеся до людских запасов.

– Уф, хорошо, – Серега, покончивший со своей порцией, откинулся к стенке, на мгновение напрягся, прислушиваясь к тому, что творится снаружи, но тут же расслабился. – Сытому оно всегда лучше… Слушай, а вправду ты очнулся не как все, а три дня назад?

Он смотрел на собеседника, доверчиво моргая голубыми глазами, и читалась в них надежда, ожидание чуда, что живет в каждом человеке, а если и не живет, то это и не человек больше…

– Нет, неправда, – сердито буркнул Кирилл, которому сильнее всего на свете хотелось спать. – Я проснулся вместе со всеми, но семь дней князь мира сего искушал меня, подсовывая всякую требуху вроде богатства, власти и бесплатных девчонок… Слушай, мне бы надо хоть немного поспать.

– А, да, конечно, – Серега почтительно закивал. – Я посторожу и разбужу, если что.

Уснуть на ступеньках смог бы разве что индийский йог, так что они поднялись на площадку. Кирилл улегся рядом с мусоропроводом, откуда за годы без людей выветрился даже запах, закрыл глаза, и, едва успев подумать о том, что надо бы подложить что-то под голову, уснул.

Сон не принес облегчения – вновь привиделась луна, что со страшным грохотом рушилась с небес. Проснулся весь в холодном поту, и с сердцем, трепещущим от невероятного ужаса.

Серега сидел рядом – автомат на коленях, лицо спокойное, весь расслаблен, как огромный кот.

– Откуда ты только взялся такой? – пробормотал Кирилл вполголоса, но вопрос его оказался услышан.

– А из Матвеевых я, тех, что Арзамасского района, – ответил бывший охранник. – Срочную оттарабанил в десантуре, затем сверхсрочную, и все на Кавказе… и в других местах бывал, – он помрачнел, но лишь на миг, – последний год работал менеджером в одной фирме, мы финансовыми операциями занимались.

Да, можно было представить, что за дела проворачивала контора, где трудились такие вот мускулистые «финансисты» с боевым опытом – выбивание долгов, рейдерские захваты…

– …а как вот очнулся, так и понял, что нельзя так жить, – продолжал рассказывать Серега. – Ведь к майору многие пристали оттого, что поверили в него, решили, что он нас спасет…

– Душа того, кто ищет спасения, должна следовать за другой, в которой есть Дух жизни, – сказал Кирилл, вспоминая древнее сочинение безымянного гностика, известное как «Апокриф Иоанна». – Она спасена через него. Ее не бросают в другую плоть…

Глянул в сторону Сереги, увидел, что тот слушает, приоткрыв рот.

– Ладно, хватит в облаках витать, – проговорил он. – Не пора ли отсюда выбираться?