Глаза Кирка сияют.

– Дела налаживаются, Эмиль. Вековые фениксы – невероятно редкая порода, ты и сам знаешь. Возрождаясь, они обычно не размножаются, но это синее яйцо покрыто перьями.

Минуту я пытаюсь понять, о чем он говорит, но не могу. Конечно, нельзя сравнивать свои познания с познаниями человека, имеющего магистерскую степень по твареведению и годы опыта в выращивании фениксов и оборудовании их среды обитания. Но каждый раз, когда я чего-то не знаю, мне сложно радоваться, что теперь я это узнал. Я скорее чувствую себя идиотом, потому что не выяснил этого раньше.

– Что это значит?

– Яйцо векового феникса имеет оперение только при первом рождении.

– Значит, это первый цикл жизни!

– Да, мир увидит первый вздох Грейвсенд.

– А где сейчас яйцо?

– Его охраняют Сияющие рыцари. Оно в надежном месте и останется там, пока не настанет час рождения. Птицу необходимо защищать от контрабандистов и Кровавых чародеев, которые сразу же примутся за поиски, как только мы объявим о приеме. Мы позаботимся о ней первый месяц, а потом выпустим на волю.

Я думаю о попавших во все новости призраках. В их жилах текла кровь фениксов.

– В новостях говорили, что призрак перед смертью смог отрастить новую руку, но его огонь выглядел как у обычных костяных или коронованных старцев… или венценосных. Регенерация ведь невозможна, да?

Кирк оглядывается, как будто думал о том же самом.

– Для призраков важнее всего сила. Меня не удивит, если кто-то из них пытается сделать невозможное возможным, как Кеон, который изобрел алхимию крови. Думаю, кто-то нашел способ получать двойные способности. Мир постоянно меняется, и, кажется, нам предстоит стать свидетелями очень мрачных дней. Особенно если вспомнить, что взошел Венценосный мечтатель. Давай соберемся с духом и будем надеяться, что никто не доберется до Грейвсенд.

Обычно у меня нет секретов от Брайтона, но этот я никому не расскажу. Он уезжает в Калифорнию через два дня, и это мой шанс повзрослеть, преобразиться. Мое собственное маленькое возрождение. Я буду изо всех сил учиться – на этот раз как следует, не брошу через неделю. И начну готовиться к рождению Грейвсенд и эмоциям Брайтона, когда он увидит, каким спецом по фениксам я стал. Мне нужно подружиться с Кирком, потому что тогда я смогу позвать Брайтона обратно в Нью-Йорк, чтобы он снял эксклюзивный ролик о Грейвсенд для своего сериала.

Если я это вытяну, может, я перестану чувствовать себя ребенком, хотя у нас разница всего семь минут.

Может, я больше не буду просто помощником.

Мой последний день в Нью-Йорке начинается хреново.

Сегодня полгода с папиной смерти. Ма меня игнорирует, потому что я предпочел собирать вещи, а не разговаривать о своих чувствах. Я решил отвлечься, заполучив одобрение в интернете, и потому запостил новый эпизод. Кучи комментов и новых просмотров не было, фанаты оказались разочарованы, мягко говоря. Им неинтересен младший менеджер турагентства, который нанимает телепортаторов для перевозки небожителей – их не пускают на самолеты, потому что их силы считаются опасными. Вместо этого меня закидали вопросами, почему я не взял интервью у Атласа и Марибель, как будто инспекторы любезно ушли бы попить кофе, пока я занимался бы делом.

Иногда фанаты ведут себя глупо.

Ко всему прочему мы сильно опоздали на пятничный праздник мечтателей из-за Эмиля, а пробиваться через толпу в Центральном парке – настоящий ад. Я хочу, чтобы мое шоу вышло за пределы ютьюба – лучше всего заполучить ток-шоу в прайм-тайм, конечно, – но тот невероятный контент, который я мог бы снять за последние пару часов, так и не родился, потому что Эмиль работал над каким-то проектом мечты, о котором не рассказывает мне и Пруденции. Не знаю, что у него за тайны, но я бы не ждал ничего грандиозного от загибающегося музея. Но так как Эмиль все еще злится из-за позавчерашней встречи с инспекторами, я пообещал ему, что мы пойдем все вместе.