И Джон Клейтон, лорд Грейсток, обнял жену за талию, добродушно засмеялся и, нагнувшись, поцеловал ее. Потом он сказал более серьезным тоном:

– А жаль, милая Джэн, что ты никогда не рассказывала Джеку моих приключений в джунглях и мне тоже не позволяла открыть ему эту тайну. Мне кажется, ты делаешь большую ошибку: если бы я рассказал нашему мальчику, как тяжело жилось Тарзану из обезьяньего племени в первобытных лесах Африки, я думаю, это уничтожило бы в нем всякое желание испытать подобную жизнь; ведь она кажется мальчикам такой привлекательной и сказочно-прекрасной только потому, что они не знают ее. Я должен открыть Джеку глаза на то, какова эта жизнь на самом деле, и она раз и навсегда потеряет для него всякую прелесть.

Но леди Грейсток лишь покачала головой. Муж не раз убеждал ее рассказать мальчику историю Тарзана, но она не могла с ним согласиться.

– Нет, нет, Джон, – говорила она. – Я никогда не позволю, чтобы мы сами прививали мальчику те мысли и чувства, от которых хотим его избавить.

Вечером они опять заговорили о том же, но на этот раз вопрос был поднят самим Джеком. Мальчик читал книжку, свернувшись клубочком в большом кресле; вдруг поднял голову и обратился к отцу.

– Ну что же, папа, – спросил он, прямо подходя к делу, – ты пустишь меня посмотреть Аякса?

– Мама не разрешает, – ответил отец.

– А ты?

– Это неважно! – уклончиво ответил лорд Грейсток. – Достаточно того, что мама не позволяет.

Мальчик задумался и несколько минут сидел молча.

– А я все-таки увижу Аякса, – сказал он вдруг решительно. – Я ничем не хуже Вилли Гримсби и других мальчиков, которые ходят смотреть обезьяну. Обезьяна ничего им не сделала, не тронет и меня. Я мог давно уйти без спроса, но не хотел. А теперь я заранее предупреждаю тебя, что Аякса я все-таки увижу.

Ничего вызывающего или непочтительного не было в тоне этих слов. Мальчик спокойно констатировал положение вещей. Отец с трудом сдерживал улыбку: ему не хотелось показать сыну, что он восхищается его мужеством.

– Твоя откровенность мне нравится, Джек, – сказал он. – Я тоже буду откровенен: если ты без позволения уйдешь смотреть Аякса, я накажу тебя; я никогда не применял к тебе телесного наказания, но если ты ослушаешься матери, я буду вынужден применить его.

– Хорошо, папа, – ответил мальчик, а затем прибавил, – я сам приду к тебе за наказанием, папа, как только вернусь от Аякса.

Мистер Мур занимал комнату рядом с комнатой своего юного воспитанника. Каждый вечер перед тем, как Джек ложился спать, мистер Мур заходил к нему. В этот вечер наставнику Джека предстояло исполнить еще одну важную обязанность: как раз перед этим, на семейном совете, отец и мать мальчика настоятельно просили его приложить все усилия, чтобы отвлечь Джека от мысли о посещении Аякса.

Когда в половине девятого мистер Мур отворил дверь в комнату мальчика, он увидел, что будущий лорд Грейсток в пальто и в шапке собирается перелезть через окно своей спальни на улицу; это его совсем не удивило, но он все-таки заволновался.

Мистер Мур поспешно вбежал в комнату. Впрочем, торопиться ему было незачем, потому что чуть только Джек услышал шум и понял, что его побег обнаружен, он спрыгнул с подоконника обратно в комнату. Казалось, он решил отказаться от своего намерения.

– Куда вы собрались бежать? – запыхавшись, спросил мистер Мур.

– Я хочу посмотреть Аякса, – спокойно ответил мальчик.

– Вы меня весьма изумляете, – вскричал мистер Мур, но через минуту он был изумлен несравненно более, потому что Джек, подойдя к нему вплотную, неожиданно схватил его за пояс, поднял с земли и бросил лицом вниз на кровать, после чего уткнул его голову в мягкую, глубокую подушку.