1714, июнь, 5. Москва – Венеция

– Друзья! – торжественно произнес Петр. – Не побоюсь этого слова. Ибо уверен – сюда пришли именно друзья литературы!..

Царь выступал без «бумажки» – говоря от души, от сердца, он открывал первый в истории слет литераторов. Первый конвент.

Алексей уже который год «качал» российскую литературу, по сути создавая ее если не с нуля, то с близкой базы. Подбирал через приходы талантливых людей. Подтягивал их. Если требовалось, помогал с образованием. И толкал вперед, выступая заказчиком, задающим ориентиры.

Он тащил в это дело людей неважно каких, неважно откуда. Хоть из аристократии, хоть из села. Главное – чтобы тянули. И даже занимался сманиванием в Россию подходящих писателей из других стран, прежде всего Европы. Но не только. Например, он особенно гордился парагвайцем, двумя иранцами, тремя индейцами и двумя африканцами.

В противовес весьма специфической литературе Европы тех лет, ориентированной на узкую прослойку общества, царевич создавал ее массовый вариант. Работал с просто приключениями и фантастикой[5].

Чего тут только не было. И остросюжетные похождения на берегу африканского озера Танганьика, и натурально героические истории у Великих озер, и так далее, не обделяя вниманием Россию, на которой вообще был сделан генеральный фокус сюжетов. Это в секции простых приключений. Фантастика же пестрила еще ярче, собирая под своими знаменами две трети найденных Алексеем писателей. Тут находился еще более широкий диапазон тестов: от бытовых сказок, в которых «за углом» жила баба Яга, торгующая в обычной жизни снадобьями, до эпохальных вещей вроде полетов к далеким мирам.

Общая идея – чем более простой и доходчивый язык, тем лучше. Все ж таки ориентировалась такая литература не на снобов и «утомленных эстетов», а на как можно более широкие массы.

Ну и здоровый, трезвый позитив. Куда без него?

И эффект был. Уже был.

В России за минувший год было издано 129 книг масштаба повести или романа. Спрос на них пока имелся вялый, но это пока. Царевич старался распространять их как можно шире. Даже в том же Охотске уже была маленькая публичная библиотека на три сотни художественных книг. Ну и продавали их в многочисленных точках за весьма разумные деньги, из-за чего именно эти произведения покупали не самые состоятельные люди, чтобы иметь дома книгу для статуса. Да и библиотеки потихоньку ими стали забивать.

За рубеж эта литература также «проливалась».

Вполне целенаправленно. Самых опытных переводчиков направляли к авторам. В командировки. Чтобы там, сидя с ними рядом и плотно сотрудничая, переводить тексты. А дальше – печать и торговая экспансия.

Тиражи в Европе какие были в те годы? Пятьсот экземпляров. Тысяча. Полторы. Редко больше. Во всяком случае, в массе. И книги оформляли все еще достаточно солидно. Алексей же не мельчил и печатал сразу минимум по 50 тысяч на ходовых мировых языках. И, вывозя их в места реализации, продавал в убыток. Пока в убыток. Из-за чего они расходились как горячие пирожки. Заодно не скупился на рекламу и продвижение – пока примитивные, но и люди были бесхитростные, посему и это вполне работало.

На первый взгляд – дурость. В минус же сводил бюджет по книжным делам. Но эти траты Алексей относил к культурной экспансии. И тратился смело, видя выгоду в ином. Благо, что в масштабе бюджета России эти деньги выглядели смехотворными. Зато репутацию страны прокачивали – дай боже.

В перспективе, конечно, он собирался вывести этот бизнес на самоокупаемость. Для чего и формировал широкий внутренний рынок, повышая грамотность населения и доступность книг. Через что приучал людей к чтению. Писателей же он подсадил на серьезные гонорары, взамен требуя делать то, что он заказывает, а не лепить отсебятину. Что вызывало определенное возмущение, особенно у сложившихся авторов.