На случай передачи совсем уж экстренных сообщений развернули цепочку голубиных станций. Их и потребовалось-то всего дюжина. Они позволяли передавать краткие сообщения на столь большие расстояния где-то за 50–60 часов.

Был, правда, риск провала. Хищные птицы и прочие неприятности никто не отменял. Однако проведенные опыты показывали достаточно высокую надежность связи.

Параллельно сюда тянули линию «беспроводной» связи. А именно цепочку световых телеграфов. Сибирское направление как-то забуксовало. Довели до Нижнего Тагила и работали оттуда почтовым катамараном или буером, что бегали до Иркутска. А вот с Персией связь требовалась очень. Важнейший стратегический союзник! Вот и потянули ветку от Казани на юг, рассчитывая по итогу добиться передачи депеши за несколько часов и с куда большей надежностью, чем голубями. Но пока добрались лишь до Астрахани, и предстояло «бросить» линию через самый сложный участок – восточное побережье Кавказа. Крайне неспокойное…

Ситуация в Афганистане, судя по докладу, была неприятной, но вполне логичной. Еще родитель Мир Вайса Хотаки, возглавлявший союз племен пуштунов, давно мутил воду и создавал беспокойство в регионе. Его сын оказался под стать отцу.

Но с умом.

Он дождался, когда в 1709 году шах Аббас вывел бо́льшую часть своих войск из Афганистана, чтобы у него появились силы для организации походов в Левант и Хорезм. До того всячески демонстрировал лояльность и усыплял бдительность.

Выждал, позволив шаху завязнуть в этих двух кампаниях.

И поднял восстание, когда Исфахан оказался в крайне раскоряченной позе, будучи неспособным нормально и своевременно отреагировать. Просто нечем.

Мерзкая ситуация.

Да, не катастрофа. Но все это оказалось крайне несвоевременно и вынуждало завершать военные кампании в Леванте и Хорезме, то есть спустить в нужник огромные ресурсы и время. А также серьезно торпедировать репутацию шаха Аббаса, пришедшего к власти на обещании военных успехов. Конечно, он взял Багдад. Но все понимали – если бы не русские, турки бы его смяли. А тут самостоятельные кампании. И такой облом…

Бывший градоначальник Москвы ступил на землю Охотска и поежился. Неприветливо тут было. Сыро. Угрюмо. И уныло по сравнению со столицей. Но, несмотря на это, он был доволен свой судьбой. Такая временная ссылка выглядела безгранично лучше перспективы быть забитым черенком от лопаты на Лобном месте.

Его встречали. И надо сказать, весьма приветливо. Все-таки, несмотря на проказы, он был опытным руководителем. А их в здешних краях ой как не хватало. Здесь вообще всего не хватало, окромя дикой природы…

Новый воевода прибыл на конвое больших галеонов, которые из Аютии завезли продовольствие. В первую очередь овощи да фрукты в сушеном, вяленом и соленом виде. Например, соленые лимоны в бочках, которые очень способствовали борьбе с цингой. Ну и зерна какое-то количество.

Конвои шли с Балтики с заходом в Аютию, где догружались и двигались дальше. Так-то, кроме продовольствия, эти корабли везли в Охотск переселенцев, инструменты, оружие с огненным припасом, ткани и прочие промышленные товары, включая те, что пойдут на торговлю с местными жителями.

Один такой конвой из пяти кораблей привозил от 4 до 4,5 тысяч тонн полезных грузов. Где-то в десять раз больше, чем караванами сухопутными могли в год от Якутска притащить, напрягая все местные силы.

Алексей свел все большие галеоны в Большой торговый флот. Все 25 вымпелов, разделив на пять конвоев по пять кораблей. Они выходили из Риги и двигались через Ла-Манш к устью Вольты на западе Африки, проходя этот путь где-то за четыре недели.