Для большинства бедняков прекрасные условия. Тем более что воевать не нужно. А уж после того, как пошли слухи о добром кормлении и ответственном отношении к одежде с обувью, – и подавно.

Для казны вся эта история с дюжиной строительных полков обходилась в двести сорок тысяч рублей. Ежегодно. На содержание.

Много.

И весьма.

Однако пока деньги в казне на это имелись. Строго говоря, через эти полки Алексей и вливал честно добытые у европейцев деньги. В создание инфраструктуры, которая должна была аукнуться позже. Отразившись самым благодатным образом на экономическом развитии державы.

Не только через них. Но так или иначе – с 1699 года в России непрерывно строили дороги. Стандартные шоссированные дороги с твердым покрытием из утрамбованной щебенки по насыпи. С мостами и водоотводными канавами.

К 1702 году проложили дорогу из Новгорода в Воронеж, через Тверь, Москву и Тулу. А теперь вот достраивали до Смоленска от Москвы. И вели работы над созданием северных дорог – от Новгорода до Нарвы, Пскова и Павлограда. Ну и от Москвы к Владимиру тянули. К весне 1705 года уже было возведено около двух тысяч километров шоссированных дорог с твердым покрытием. Конечно, в глазах царевича это выглядело каплей в море. Но он не отчаивался. Ведь еще шесть лет назад их не имелось вовсе.

Параллельно эти строительные полки вели работы по копанию обводного канала в Ладожском озере – от Невы до Волхова. Занимались обустройством мощных рельсовых волок. И прочим… А отдельный специальный стройбат трудился над подрывом порогов на Волхове и Неве[9]…

Купец окрикнул возничего. Грозно. Матерно.

– А?! – очнулся тот, задремав.

– Что акаешь? Я тебе сейчас по спине оглоблей акну – сразу сон рукой снимет!

– Так я это…

– Что это?! Чуть в канаву подводу не утянул! Скотина!

Тот повинился.

И купец, что путешествовал верхом, для проформы легонько ударил нагайкой возничего, после чего поехал дальше, осматривая свой караван в десяток телег.

На них находились весьма дивные вещи. Во всяком случае, никто ранее вот так не возил на продажу подобное. А именно мерные линейки, гири и прочее, закупленное в палате мер и весов… Пока еще необязательные. Но в царском указе было явно сказано – через пару лет все сношения с государевыми людьми только в новых мерах будут. А еще через два года – всякие вновь заключаемые сделки в иных мерах окажутся недействительными. Так что купец пытался подсуетиться. И решил немного погреть руки на возникшем вокруг этого указа ажиотаже. Хорошо, в Москве был, когда услышал. И сразу побежал покупать…

Алексей давненько хотел ввести метрическую систему. Но не мог. Вывести метр не представлялось какой-либо сложностью. Беда была в обосновании. Если бы он был царем – мог бы поиграть в самодура. А так подобные вещи требовалось продавливать через убеждение. Для чего он нуждался в аргументах.

Весомых аргументах.

Это с одной стороны. А с другой находился дюйм. Простой английский дюйм, который Алексей активно использовал и вводил в практику. Просто потому, что все те местные меры, с которыми ему приходилось работать, он для себя переводил в метрическую систему. В которой и считал. А размер этого дюйма царевич твердо помнил с прошлой жизни…

Чтобы претендовать на хоть какую-то научность новой системы измерения, требовалось привязать базовую единицу к чему-то стабильному и независимому от частных желаний отдельных правителей. Иными словами, поступить так же, как в свое время сделали с метром. Только отталкиваясь при этом от размерности дюйма.

Поиск шел долго.

Чтобы найти подходящий эталон, Алексей завязал переписку с европейскими астрономами, стараясь выведать у них какие-нибудь более-менее стандартные величины, связанные с Землей. Причем такие, в размерности которых они сходились если не все, то большинством.