По всей стране.

– Не успевают… – покачал головой Петр, остановившись в стороне.

– Бог даст – в этом году кампании не будет, тогда успеют.

– Верится с трудом.

– Мы с англичан и голландцев еще не все вытрясли. Куда нам спешить?

– Август и прочие копытом бьют. Торопят.

– Раз торопятся – пускай и воюют. Нам-то что? Мы будем ждать их с победой. А потом сами попинаем ослабленного шведа.

– Не хочешь ты поспешать… – усмехнулся отец.

– Поспешишь – людей насмешишь, – развел руками сын. – Нам ведь не только шведа победить надо, но и выгоду с того наибольшую получить. А эти торопыги… да Бог им судья.

– Нет в тебе уважения к союзникам… нет… – пыхнув трубкой, усмехнулся царь.

– А за что их уважать? Али они что доброе нам сделали? Мекленбург вообще ты недавно спас. Он калека слабосильный. Саксония и Дания в одиночку связываться со шведами боятся. И надеются на то, что мы отвлечем их силы.

– Так-то так, но это наши союзники.

– Год до генеральной баталии нам лишний выбьют – честь им и хвала. Так-то, если бы Карл наступал откуда-нибудь от Риги, могли бы несколько лет дать. За счет Речи Посполитой. Большая она, и бардак там великий. Быстро не пройти. А так… он их просто раздавит как гнилое яблоко.

– Карл силен, да. Но и саксонцы ребята серьезные.

– Они не уважают штыковой удар, да и вообще натиск. Полевые укрепления, чтобы сыграть от полевой артиллерии и мушкетного огня, они тоже не ценят. У них просто нет шансов.

– Вот прям совсем?

– А как? Как швед воюет? Быстрое сближение. Залп в упор. И в рукопашную без промедления. Отчаянно и решительно. Как они останавливать его будут? Двумя залпами из мушкетов? Или сколько они сделают на сближении? Картечью легких полковых пушек? Так они бьют не дальше мушкетов, и картечи в них мало. Это слабое подспорье. Неудивительно, что Карл такими орудиями пренебрегает. Что еще? Что я забыл?

– Кавалерия. У Августа сильная кавалерия.

– Которая не уважает натиск. А у шведов все, даже рейтары с драгунами, атакуют белым оружием. Не вступая в перестрелку перед тем. Как они их остановят? Нет, отец. Не верю я в то, что эта троица как-то сможет серьезно навредить шведам. Даже объединившись.

– А мы?

– А мы – сможем. К тому и готовимся. Но лишний год подготовки нам не повредит. Он нас усилит. В то время как Карл как был на своем уровне, так и останется. Это мы развиваемся и укрепляемся, а он бегает по Европе и воюет. Непрерывно. Разве это делает его сильнее?

Петр хмыкнул.

Пыхнул трубкой.

Но отвечать не стал.

Его руки прямо зудели побыстрее влезть в эту войну. Но сын был прав. И царь это прекрасно понимал. Годик еще, а лучше два, на подготовку сказался бы как нельзя лучше. Но где его взять? Союзники били копытом, не рискуя лезть в драку без России. Англичане, голландцы и австрийцы уже буквально осаждали Петра, умоляя начать…

Была готова только пехота. Двенадцать московских полков[15]. Да и то… имелись некоторые недоработки. И годик подготовки им точно бы пошел на пользу. А вот все остальное…

Кавалерию свели в две дивизии по шесть полков[16]. Первая – уланская, вторая – карабинерская. Только вот беда – настоящих улан имелось всего два полка. Остальные четыре – конные копейщики, то есть формально уланы, только на мелких степных лошадках. Карабинерам же хороших лошадей вообще не выдавали.

Поставки лошадей пока шли.

Но тоненькими ручейками, и к лету хорошо если удастся довести улан до трех полноценных полков. Война выгребла всех доступных лошадей. И даже обещанные заказы срывались. Например, англичане вместо коней везли олово, дико извиняясь…

Хуже того, эти кавалерийские части пока еще не были толком вооружены. С пиками особых проблем не было. А вот клинковое оружие у них имелось самое разнообразное. Прямо по правилу: «форма одежды номер восемь, что нашли, то и носим». Сабли, шпаги, палаши… разные и вперемешку.