– Благодарю Вас, – кивнул Луций. – А командование легиона? Они не узнают?

– Не от меня, по крайней мере. Если только Вашу гулянку не заметил ворон-легат, пока летал над городом.

Луций хохотнул, но сразу осёкся и снова уставился на ножки кресла.

Вечером из форта Ветера прибыл конный отряд – сопровождение для секретаря Палеса и трибуна Сципиона. После рассказа Луция Неро ожидал увидеть одичавших полугерманцев, но его встретила безукоризненная колонна всадников. Впереди стоял высокий человек в пурпурном плаще поверх мускульного панциря. При виде Неро он снял с головы шлем с пышным плюмажем, обнажив строгое лицо, тёмные пытливые глаза и такие же тёмные волосы, коротко обрамляющие высокий лоб. Под его колким взглядом Неро стало не по себе, хотя прибывший офицер был моложе и ниже по рангу. Он салютовал секретарю:

– Констанций Клавдий Квинт, трибун Пятого легиона Минервы, приветствует Вас и желает здравствовать!

Неро приветствовал его в ответ. В Риме Констанцию давали хорошие рекомендации: блестящий офицер, потомок аристократической династии, уходящей корнями во времена Республики. Иными словами – образцовый представитель старой знати. Неро, отбывающему на север, посоветовали в сложной ситуации рассчитывать именно на него. Что бы ни произошло в Германии – Констанций всегда останется верен здравому смыслу.

Впрочем, пока в манерах образцового представителя старой знати читались тревога и раздражение. С Неро он был учтив, но немногословен, с наместником – холоден. Луция и вовсе игнорировал. Когда молодой Сципион спросил, далеко ли до форта Ветера, при этом опрометчиво встав слишком близко и обдав трибуна тонким ароматом вчерашнего веселья, тот слегка сморщил переносицу, а затем отвлёкся и оставил вопрос без ответа.

Лишь после ужина, когда магистраты и высшие офицеры пили вино в тихом саду наместника, Констанций внезапно удостоил Неро вниманием.

– Далеко Вы забрались.

– Я смотрю на это философски, – улыбнулся Неро. – Что далеко от Рима, то близко к Колонии Агриппины. В конце концов, понятие Верхней и Нижней Германии тоже зависит от стороны смотрящего.

Взгляд Констанция остался жёстким.

– Мы почтены визитом магистрата столь высокого ранга. И откровенно удивлены.

Ещё бы вы были не удивлены. Магистрат Палес действительно мог прибыть сюда только с особой целью. Но знать об этом трибуну Квинту пока рано.

– Понимаю Ваше волнение, трибун, – благосклонно ответил Неро, – Светлейший Император хочет знать о состоянии дел на германской границе. И я рад начать путешествие с гостин у господина наместника. Всех ему благ.

Выпили за наместника Овикула, затем за императора Александра Севера. Потянулась отвлечённая беседа, но Констанций не думал слезать с секретаря.

– Отчего же у Светлейшего Императора появилось дело до нашей далёкой провинции? В последний раз он вспоминал о нас два года назад, когда забрал легион Ульпия. На этом его внимание исчерпалось.

Кто-то из магистратов поднял вверх крючковатый палец.

– Полагаю, легион Ульпия сейчас нужнее в Персии. Нам стоит уважать помыслы Александра…

– Или помыслы его окружения, – заметил наместник. – Император гораздо больше расположен к Сенату, чем его предшественники. В особенности дед, Септимий Север.

– Вы считаете – это плохо?

Наместник вскинул пухлые руки.

– Для моей скромной персоны слишком дерзко судить Светлейшего. Я лишь скажу, что молодой Александр намного мягче других Северов. И если при них Сенат растерял влияние, то теперь стремится его вернуть.

– У Сената слишком развязаны руки и языки, – проворчал хриплый старик-офицер, – будь жив великий Септимий Север – он бы указал им место.