– Ты мне не рассказывал, что был на Мальдивах, – искренне удивилась она, даже непроизвольно подняла одну бровь.

– Это было очень давно, – увильнул я.

– И с кем это ты там был?

– Э… Ты ее не знаешь…

Я мысленно взмолился, чтобы вошла Люба и закончила это нелепое свидание, а она, как назло, не спешила появляться.

– Я тут подумала… – она потупила взгляд, выдержала паузу, приблизилась и почти на ухо прошептала. – Может, ты отпустишь свою кошечку одну слетать на Мальдивы? Хотя бы на недельку, пока ты лечишься? Все равно же за гостиницу платить, что там, что в Москве…

Я запаниковал. Показалось, что она для пущей убедительности сейчас прикусит меня за ухо. Наверное, в других обстоятельствах это было бы уместно, но сейчас это было чересчур. Зажатый в угол, я не смог придумать никакого логичного отказа, поэтому промямлил:

– Ну побудь со мной хотя бы несколько дней!

Это дало мне небольшую отсрочку на размышление. Она отстранилась с обиженным видом.

– Я с тобой, между прочим, неделю тут просидела в этой душной палате, – с нотками надменности сообщила она. – Неделю на нервах, в ожидании. Родители твои только за все время раз и пришли, а теперь вот на Мальдивы. Это несправедливо!

Если бы я знал наверняка, что могу себе позволить отправить ее на Мальдивы на неделю-другую, то не раздумывая бы это сделал. Стало бы проще, свободнее и избавило бы меня от необходимости регулярных свиданий, на которых мне ровным счетом говорить было бы не о чем.

– Разве твоя кошечка не заслужила отдых после всего того, что я пережила? – она игриво провела пальцем мне по предплечью. – А когда я вернусь, и ты поправишься, сможешь поближе рассмотреть мой загар.

Наконец, мои молитвы были услышаны, бесшумно отворилась дверь, и в палату заглянула Люба. Елена, сидевшая вполоборота, этого не заметила, но я перехватил инициативу.

– Любочка, что, разве уже все?

– Ну, еще немножко можно. Я просто проверила.

Я кивнул. Елена даже не обернулась. Я боковым зрением видел, что она не отводит взгляд, пытаясь встретиться глаза в глаза. Мне пришла в голову идея отзеркалить ее поведение. Я взял ее руку, словно бы рассматривая:

– Это так неожиданно. Я пока о таком не думал. Не узнавала, сколько это будет стоить?

– Пока нет, я только сейчас об этом подумала. Да и есть ли разница?

В отворившуюся дверь вошла Люба, в руках у нее был телефон, видимо мой.

– Ну все, Люба нас разгоняет, – попытался пошутить я. – Кстати, а ты захватила мне зарядку?

– Нет, прости, когда ты написал, я уже выехала из гостиницы… – она поднялась с койки.

– Ну мне она нужна! – сообщил я разочарованно. – Для ноутбука тоже не взяла?

– Нет, ты же не просил…

Она подошла вплотную, поцеловала свою ладонь и приложила мне ко лбу со словами:

– Будь хорошим мальчиком, выздоравливай.

Мне показалось это крайней степени противоестественным. Возникли какие-то нехорошие ассоциации, кажется, так делали в голливудских фильмах на похоронах, но я промолчал.

– Привезешь в следующий раз зарядку своему котику, хотя бы от ноутбука? – выдавил я.

Она неоднозначно ухмыльнулась и направилась к двери, но на пороге задержалась:

– Папа спрашивал, как там у тебя с работой? Когда ему ответишь?

– Не знаю, он мне ничего такого не говорил, когда приезжал.

– Мой папа… – она повернула голову и бросила через плечо неприятный взгляд. – Ответь ему, не затягивай… Котик…

Это было произнесено тоном, от которого по спине пошли мурашки. Она вышла, не закрыв за собой дверь.

Минут десять после ухода Елены Семеновны я еще силился что-то осмыслить, сделать предположения и допущения, но ничего определенного не получалось. Получалось лишь гадание на кофейной гуще. Зато в моей новой биографии появились записи: «Жена Елена Семеновна», «Работаю с отцом Елены???».