Женщины такие женщины в борьбе за мужчин.

Она вышла в прохладу улицы, кивнув знакомому охраннику, ощутив запахи осени и все прелести октябрьского ветра, ежась. Почти шагнула вперед, в ночь, когда тяжелое тело буквально заставило ее шагнуть непроизвольно обратно. Знакомый аромат одеколона, озорная улыбка и сильные руки, не давшие упасть, обхватившие талию.

- Елисей?

- Т-ш-ш, - он как-то странно хохотнул, задирая голову, а затем зарылся носом в ее волосы, отчего по телу пробежала дрожь удовольствия и на секунду она потёрлась в этих ощущениях. – Ты офигенно пахнешь. Что это?

- Лаванда, - пискнула, с трудом соображая, ощутив скользнувшие телу руки. – Елисей?

- Ты очень красивая, ты знаешь? – выдохнул, проведя кончиком носа по ее шее, поднимая голову и касаясь губ. Теплое дыхание согревало, да так, что мгновенно стало жарко, несмотря на незапертую дверь.

Это иллюзия? Или воплотившаяся мечта? Тогда она совсем не думала, не заподозрила ничего странного в его поведении. Лишь ладони оказались на крепкой груди, сминая ткань рубашки, ощущая, как быстро бьется его сердца и дыхание становится рваным.

- Я люблю тебя, ты знаешь? – выдохнула, отвечая вопросом на вопрос.

Возможно во всем были виноваты несколько бокалов вина, или шампанского. А может Елисей Канарейкин как-то странно действовал на нее, отключая любые предупреждающие инстинкты. Или Алиса очень хотела поверить в то, что он наконец-то увидел в ней нечто большее, чем просто дочку маминой подруги или подружку младшей сестры.

Пальцы зарылись в его волосах, а поцелуй вышел по-настоящему горячим, опасным и невероятно требовательным. Она очень старалась, вспоминая все прочитанные с Настей книжки, но кажется Елисей особо не замечал ее неумелости, крепче вжимая в себя, обхватив бедра, сминая юбку и оставляя складки на ткани. Он оторвался лишь на секунду, выдохнув прямо в рот:

- Кто ты?

- Кто ты такая?

Алиса не сразу сообразила, что вопрос прозвучал не в ее голове, а в настоящей реальности. Чьи-то крепкие пальцы обхватили тонкое запястье, но не делали попыток развернуть к себе лицом. Она затаила дыхание, боясь пошевелиться, стоя в темноте коридора, ведущего к туалетам. Слышала его судорожное дыхание и почувствовала кожей, как Елисей сделал шаг ближе, оказываясь за ее спиной. Пальцы на запястье разжались, однако не отпустили. Он скользнул кончиками вдоль руки, прожигая прикосновением через тонкую ткань и Ежова невольно всхлипнула, прикрыв глаза, чуть задирая голову назад.

Если он ее узнает – не простит вранья.

Если увидит кто под маской – сильно разочаруется.

Горячее дыхание согрело ухо, прямо как тогда, забирая с собой остатки самообладания. Маска лишь скрывает лицо частично, темнота поможет ненадолго. Она ощутила. Как Елисей втянул носом воздух у ее виска, прошептав:

- Лаванда, я ее помню

Ах, да. Она воспользовалась новым шампунем, отыскав любимый запах среди тысяч модных ароматов в косметическом магазине. А еще долго стояла, вдыхая запах и погружаясь в мечты о сильных руках, ласкающих тело. Которые умело трогали ее, заводя лишь легким прикосновением. Прямо как сейчас.

У него есть девушка, и он терпеть ее не может, ведь она мешает ему на работе. Совершенно не знает Алису, живя в другом мире, который всегда ей будет недоступен, как бы она не старалась туда попасть украдкой.

Разные социальные лифты – разная жизнь, иные проблемы. Но ведь Дьявол может исполнить еще одно желание, забрав последние осколки разрозненной души?

- Так, кто ты? И почему я не могу тебя вспомнить? – снова спросил Елисей, крепче сжав пальцы, однако это не помешало Алиса резко повернуться, выворачиваясь из его объятий.