Альбина рассказала Нине несколько упражнений извращенного толка, которые ученицу обязала выполнять.

– И возьми на всякий случай разъяснения в письменном виде, – сказала наставница и протянула Нине брошюру, – а то я сомневаюсь, что твой мозг усвоит что-то в устной форме.

Приехал Павел и забрал Нину.

– Поехали к профессору, – сказал он, когда будущая проститутка села в машину. – Будешь философию изучать. Хотя бы базу в твоей профессии знать надо. Клиенты часто выбирают начитанных, чтоб не только плоть, но и душа отдыхала. Как прошло первое занятие? – поинтересовался он.

– Нормально, – сухо ответила Нина. – Она называет тебя Павликом.

– Ох уж эта стерва, – сплюнул сутенер в окно. – Не обращай внимания. Она всегда так. Дразнит.

У профессора философии Антона Платоныча, достопочтенного старца, одетого с иголочки, Нине понравилось больше. Он обращался с ученицей уважительно, налил ароматного чая, усадил в удобное кресло и рассказывал интересные вещи. Проговорили они до самого вечера, как оказалось, таков и был формат его урока. Нина даже что-то усвоила. Когда девушка от него уходила, он вручил ей несколько книг в качестве подарка и домашнего задания. Теперь Нина тоже могла занимать себя чем-то в бараке.

В бараке Нина изо дня в день выполняла задания сексолога, потому что боялась ее. Все соседки относились с пониманием, потому что тоже проходили через подобное унижение. Нина много читала, потому что ей нравились книги, которые дал Антон Платоныч. Еще она общалась с девочками, те ей рассказывали всякое. Павел возил Нину на занятия каждый день. Всего было три урока: сексология, философия, психология. Они чередовались. С профессором философии Нине было легко и интересно. Хотя старик и знал, что Нина проститутка, все равно относился к ней уважительно и добродушно. Или делал вид. Ведь по большому сету достопочтенному старцу было плевать, с кем вести демагогию, за такие-то деньги, которые ему платили. Психологией с Ниной занималась молодая женщина, замухрышка с тихим голосом, который умело успокаивал собеседника. На этих уроках не было особо интересно, но и напрягаться сильно не приходилось. Нина и Дарья Алексеевна держались друг от друга на приличной дистанции. А вот у Альбины пришлось девушке настрадаться. Нина была уверена в том, что учительница – самая настоящая извращенка. Она заставляла простую деревенскую девушку вставать в разные ужасные позы, делать со своим телом странные омерзительные вещи, тренироваться на каких-то гадких предметах. Неприлично перечислять все то, чем Нина занималась с Альбиной в стенах той красной комнаты, но бедная деревенская просушка выходила от этой сумасшедшей хищницы всегда выжатая, обессиленная, сломленная. И уже не успевала Нина починиться, восстановиться, как снова ей приходилось возвращаться в эту комнату пыток. Ей было стыдно потом ехать к профессору, вдруг он знает, чем еще занимается Нина, но только там она отдыхала душой. Конечно старик все знал. Но его мало интересовали судьбы девочек. Он платил за образование единственной внучки в Швейцарии. Где еще он мог заработать такую сумму? К древнейшей профессии Антон Платоныч относился философски, как и ко всему прочему, что не касалось его внученьки, любимой кровиночки. Да и чего скрывать, этот достопочтенный старик и сам иногда пользовался услугами. Только других девиц, из самого страшного барака. У старика были свои сексуальные предпочтения: он любил несовершеннолетних. Нине было стыдно выходить к Павлу, ведь он-то уж точно знал, что творилось в квартире его коллеги, но Паша не подавал вида. Он был прожженным и повидавшим, до его сердца достучаться оказалось просто невозможно, хотя видимость создавалась совершенно другая, но в том и заключалась его работа: обманывать и контролировать подопечных любыми способами. Нине было стыдно перед соседками по бараку, хотя они пережили когда-то то же самое, и кто, как не они, могли поддержать Нину? Однажды Люда застала Нину за чтением брошюры.