– Откуда вам все это известно? – испуганно спросил Бенедикт, он так возмутился, что у него даже прошли те самые боли. – Вы здесь, чтобы шпионить за мной? Вас прислала инквизиция?

– Успокойтесь, святой отец, я не имею никакого отношения к инквизиции. Однако мне доподлинно известно, кто изготавливает для вас эти зелья. Ваша любовница, монахиня Анита. Она поит вас этим снадобьем вот уже лет десять, с тех пор как вы сбежали от той самой инквизиции в монастырь Сакромонте. Впрочем, ее влияние на ваше сокрытие оказала именно она. Уж больно вы ей полюбились. И это несмотря на то, что ей тогда было всего четырнадцать. А вам тогда… под пятьдесят. – Я не знаю, кто вы и что за вздор вы несете, – говорил Бенедикт, перейдя в атаку, – но, во-первых, это не ваше дело, кто с кем, когда и во сколько лет… Вам бы лучше за собой последить и за вашим сыном. Чем копаться в чужих грешках, поройтесь в своих. Стоит только начать, до чужих уж точно не доберетесь. Ибо сам вы, отец Аарон, тоже ведь далеко не ангел.

– Вы слишком недалекого ума, чтобы понять, кто я. А знали бы о том, умерли бы от удара сердца. Но вам будет предоставлена иная гибель. Вы сгорите в огне, как еретик и прелюбодей. Причем даже не от инквизиции, вы сгорите раньше, чем она успеет вас наконец поймать.

– Вот только не надо мне угрожать и строить тут вершителя Страшного суда. Ваш сын уже отличился и вы туда же. Надеюсь, вы высказались… Слушайте теперь вы меня, мне плевать, кто вы. И я не только не собираюсь оправдываться перед вами, но и препираться. Забирайте своего сына, и больше чтобы я ни вас, ни его здесь не видел. Надеюсь, я ясно выразился?

– Мы и не собирались здесь больше задерживаться.

– Там во дворе пятнадцать мальчиков, перепуганных до смерти. Завтра сюда приедет не только проверка, но и их родители. Вы думаете, я трус или весь такой лицемерный богохульник? Да как вам угодно… Я хочу, чтобы и дальше существовала эта школа и чтобы дети смогли получить образование. Разве вы не находите, что они не виноваты ни в чем?

– Имея такого наставника, как вы… Помилуйте, вы воспитаете их такими же. Они вырастут и будут еще хуже, чем вы, – отпарировал Аарон.

– Поэтому ваш выбор остановился именно на этом месте, вы знали, куда отдавали учиться своего отпрыска… Изыди вон, исчадие ада. Ходячее воплощение Зла. Все знают, а я, думал, нет?! Только знай ты, что я тебя не боюсь! И смерти я не боюсь. Я даже Бога не боюсь, а ты хочешь, чтобы я боялся Дьявола?! Пошел вон, отыди!

– Ваша смелость впечатляет! Стоит отдать должное. Не оброните это, – уходя, сказал Аарон, устремив взгляд на флакончик с настойкой, которую Бенедикт все еще держал в руках.

Открыв дверь, Аарон увидел стоящего сына, который молча смотрел на него, мило улыбаясь. Аарон тоже улыбнулся ему, он никогда не сердился на это милое создание, с такими красивыми черными глазами и ангельской улыбкой. Сын Аарона был самым красивым мальчиком в монастырской школе. Аарон выдавал показную строгость лишь окружающим, чтобы все видели, что он воспитывает его в строгости. Но на самом деле Аарон всегда был слишком мягок к нему. А сейчас он взял сына и вывел его оттуда.

Когда они проходили через двор, мальчики, завидев их, разбежались и смотрели на Аарона и Антонио глазами, полными страха и ужаса. Они только немного отошли от произошедшего час назад кошмара. А тут, как увидели Антонио снова, побледнели и настороженно смотрели на него и его отца.

Антонио подозвал к себе Хуана, тот как ни в чем не бывало подошел. Антонио взял его руку и что-то вложил в нее. Хуан посмотрел и увидел маленький медный амулет с изображением некоего символа, значения которого Хуан не знал, но тем не менее не стал отдавать его назад. Он ждал, что Антонио сейчас ему пояснит, что это за вещица.