- Скажи вот еще что, Мия. Принц… спал с тобой?

Она застыла с приоткрытым ртом и покраснела так, что алая лента, стягивающая ее косы над ушами, показалась белой.

- Да, госпожа, - прошептала она, опустив глаза. – Но я…

- Успокойся. Я понимаю, что ты не могла отказаться. Ты ни в чем не виновата.

Я хотела сказать это мягче, но обида и ревность все равно оставили след в моем голосе, и Мия залилась слезами.

- Это было всего два раза, госпожа. Он ни на ком не останавливался надолго. Пожалуйста, не говорите принцу, что я призналась вам.

- Разумеется. Но при условии, что и ты ничего не скажешь ему об этом разговоре. Подойди ближе, - я указала ей на стул рядом с кроватью, где вчера вечером сидел Гергис, и покосилась на камешек, который блестел еще сильнее. Словно с одобрением. – Сядь. Расскажи, вас было много – тех, с кем он?..

- Да, госпожа. И в замке, и в деревне. У него и раньше были женщины, но всего несколько. А после вашей свадьбы первое время никого, и мы думали, что он остановится…

- То есть вся прислуга знает, кого принц осчастливил своим вниманием, и обсуждает это?

Мия опустила голову еще ниже.

- Хорошо, значит, тебе и должно быть известно и другое. Был ли он с кем-нибудь за последние два месяца? С тех пор как я попала под звездный дождь и ослепла?

- Боюсь говорить наверняка, госпожа, но, кажется, нет. Во всяком случае, я не слышала.

Вот как… Через какое-то время после свадьбы Гергис вернулся к своим прежним привычкам. Но почему? Я ему наскучила? И если бы только это! Не может человек сегодня быть милым и внимательным, потом стать грубым до жестокости – и вдруг снова, как по волшебству, превратиться в нежного и заботливого.

По волшебству…

А собственно, почему бы и нет?

- Мия, ты можешь вспомнить, когда именно Ирита стала моей служанкой?

- Да, конечно, госпожа. Вы приехали из столицы в середине весны, а в самом начале лета Эста вернулась в Неллис.

- А когда принц стал… спать со всеми подряд?

Она задумалась, сдвинув брови.

- Наверно, с середины того же лета. Не могу сказать точнее.

Камешек снова отозвался мягким переливом. Неужели небо, отобрав у меня зрение и память, подарило чудесного советчика? И оно же разрушило ведьмины чары? Но как? Ладно я, попавшая под звездный дождь. Но Гергис - он-то ведь нет. Или этого и не нужно было? Достаточно чего-то такого в воздухе?

Да, это многое бы объяснило. Например, так. Ирита стала моей служанкой, а затем ее уговорили, подкупили или запугали. Или она изначально была в сговоре с ведьмой и ее сыном и смогла как-то внушить мне доверие. А что было дальше? Какое-то зелье или наговор, превратившие Гергиса в похотливого зверя? И милая Ирита рядом, нашептывающая слова сочувствия. А следующим летом она отправила меня к ведьме – и как только мне удалось ускользнуть из замка? Видимо, так же, как потом я бегала в лес на свидания. Может, через тайный подземный ход?

Зачем только Ольвии и Кэрригану для их плана нужна была я? Ведь чары и меня заставили бы видеть в нем Гергиса. Но, возможно, именно я, жена, могла насторожиться и заподозрить неладное.

Все казалось слишком странным, сложным, запутанным. Впрочем, это были всего лишь мои предположения, построенные на обрывках знаний. Я могла и ошибаться.

В дверь постучали, Мия подошла, приоткрыла.

- Госпожа, - выслушав того, кто стоял в коридоре, она обернулась ко мне. – Принц прислал спросить, не изволите ли вы прокатиться с ним верхом.

9. 8

Судя по тому, какой радостью обдало меня от этого предложения, я обожала кататься верхом. Наверняка не садилась на коня с тех пор, как узнала о беременности. С принцем? Да хоть с морским чудовищем!