В течение пяти минут путники решили, что Анна притворится сестрой Марии, а Артур и Максимилиан – братьями. Армусу едва удавалось скрыть волнение. Он очень нервничал, ведя через селение еще троих бледнолицых.

Подобное зрелище уже не вызывало у людей такого ошарашенного возмущения, как в первый раз. Они лишь косо смотрели им вслед и укоризненно шатали головами.

Анна, Артур и Максимилиан молча следовали за Армусом, боясь отдалиться от него хотя бы на шаг. Им казалось, что ивасэкийцы в любой момент могут на них наброситься.

Когда к шалашу Фиццу оставалось чуть больше двадцати шагов, из-за занавески показалась Мария. Она никак не могла привыкнуть к тому, что вставать ей приходилось на рассвете. Майа наверняка взвалит на нее еще больше работы, чем вчера.

Увидев приближающуюся группу бледнолицых, девушка изумленно ахнула и принялась безжалостно щипать себя за руку. «Это сон! Это сон»! – взволнованно думала она.

– Мария! Я здесь! – крикнула Анна, позабыв об осторожности и размахивая руками.

– Анна, – прошептала Мария и бросилась навстречу подруге.

Девушки обнялись. Из глаз обеих хлынули слезы.

– Я думала, что вы все погибли! – дрожащим голосом сказала Мария.

– Я тоже так думала! – вздохнула Анна, а затем прошептала ей на ухо: – Мы должны притвориться твоими родственниками, иначе нас убьют. Подыграй нам.

Мария освободила подругу из обьятий и пристально на нее взглянула. Анна была мокрой до нитки, истощенной, румянец на ее щеках погас.

– Как вы меня нашли? – спросила Мария, взглянув поочередно на Артура и Максимилиана.

– Нас взяли в плен жестокие дикари, – молвила Анна. – Но нам помог вот этот молодой человек, – и она кивнула в сторону Армуса.

Все это время юноша молча стоял в стороне, наблюдая за трогательной встречей. Мария нежно ему улыбнулась.

***

Аксен вернулся в селение раньше брата. После ссоры с Армусом его душа отяготилась камнем – мрачным чувством потери. Он потерял брата, с которым состязался в охоте, с которым стучался кулаками, с которым взрослел. Теперь между ними стала ложь; противоположные мировоззрения столкнулись и сбили их с прежних путей. Аксен упрямо повторял, что в этой истории ошибку сделал только Армус.

Не теряя времени, он отправился к вождю. На улице светало, большинство ивасэкийцев уже пробудились и хлопотали возле своих жилищ.

Фиццу ждал Аксена и переживал за результат рискованной разведки. Пригласив парня сесть у очага, вождь взглянул на него в ожидании подробностей.

– Копья стояли почти у каждого шалаша, – отчеканил Аксен. – Я насчитал, что арванов, готовых воевать, чуть больше тысячи. Люди говорят о войне и готовятся к ней. Крула не было в селении весь день. Он вернулся только ночью.

– На что еще ты обратил внимание? – поинтересовался Фиццу, скрестив руки на груди.

– Этой ночью арваны предались веселью. Они помрачили разум «огненной водой». Я думаю, что в ближайшие дни нападений ждать не стоит. Враги расслаблены и к серьезным атакам не готовятся.

– Сведения довольно неплохие, – одобрительно кивнул вождь. – Я не разочарован в тебе, Аксен! Ты больше ничего не хочешь мне рассказать?

В душе Аксена тут же проснулись кошки, которые стали безжалостно скребтись.

– Нет, – ответил парень. Он не стал рассказывать ни о брате, ни о бледнолицых пленниках.

– Из твоих сведений я могу сделать неутешительный вывод: избежать войны не удастся, – вздохнул вождь, почесав подбородок. – Если в скором времени нападений не предвидится, значит у нас еще есть время. Мы должны потратить его с пользой. Вокруг селения следует возвести частокол!

В тот момент Аксен почувствовал себя чуть ли не правой рукой вождя. Он уверенно кивнул и хотел узнать, когда начинать строительство, но возле шалаша послышались посторонние голоса.