– Да, – ответил я и спросил: – Как раки, всех переловили?

– Разве всех переловишь? Взяли сколько надо.

Подняв глаза к небу, я посмотрел на солнышко, которое клонилось к закату, и сказал:

– Дело к вечеру. Пора к дому.

– Так я чего и подошел. Двинули?

– Айда.

Вскочив на ноги, я собрал свои вещи, простенькую латаную рубаху с поясом и накинул все это на плечо. Мы дождались остальных добытчиков и направились к Бахмутскому городку. Шли недолго. По редкому леску поднялись на пологий склон и вскоре оказались на месте…

Город Бахмут был самым обычным сторожевым постом на границе Войска Донского на пятьсот жителей. Частокол, пара деревянных башен, ворота и широкая улица от них. Ноги сами несли меня к дому атамана, веселые и довольные удачным походом на реку мальчишки рассыпались, а я, оставшись один, вышел на майдан и вскоре оказался на широком справном дворе, который обнесен плетнем.

Все совпадает с воспоминаниями Никифора, покинувшего двор рано утром, пока его не застукали сестра или мачеха Ульяна, вторая жена батьки. Кругом чистота и пара работников из тех, кто от бояр сбежал, заняты своими делами. Посреди двора стояла большая просторная изба, в воздухе витал вкусный запах жареной рыбы, и в животе заурчало так, что это было даже слышно.

Пока меня не обнаружили, я обогнул дом, вышел к летней кухне, где стояла печка, и полностью положился на реакции Никифора.

Шаг. Другой. Третий. Осторожно заглянул на кухню. Никого, и это хорошо. Заскочил внутрь и выхватил из духовки, где стоял противень, большого пропеченного судака. Рядом несколько чистых тряпиц, завернул рыбу в одну из них, и собрался покинуть кухню, когда меня резко схватили за правое ухо, и язвительный женский голосок, который я определил, как голос сестры Галины, поинтересовался:

– И куда это ты собрался?

– Отпусти.

Вырвавшись, я отскочил в сторону, улыбнулся и впервые в своей новой ипостаси увидел сестру. Симпатичная фигуристая брюнетка с двумя косами за плечами, чем-то похожа на меня, или я на нее. Сразу заметно, что мы родня.

Я улыбнулся, Никифор всегда так делал, когда его ловили. А Галина, напротив, нахмурилась и, уперев руки в бока, изобразила строгость. Однако заметно, что и она тоже хотела улыбнуться. По душе прокатилась добрая теплая волна, реакция младшего Булавина, а значит, теперь и моя.

– Так куда ты собрался? – повторила свой вопрос сестрица.

– Проголодался. Думал, перехватить чего до ужина.

– Где весь день шлялся?

– На реке, раков ловил.

– А улов тогда где?

– Где-где? В реке плавает.

Делаю попытку проскользнуть к выходу, но Галина девка быстрая и ловкая. Одно движение ногой по полу и, чуть не попавшись на подножку, я отскочил назад.

– Ладно, – сестра направляется к печи. – Ложи рыбину на место, и ступай в чистое переодевайся.

– Чего так?

– Гости у нас. Друзья батькины, есаулы верховские, приехали, Филат Никифоров и Григорий Банников. Сейчас они в приказной избе, а вечером у нас будут.

– Наверное, и Андрей Мечетин с ними? – вспоминая молодого казака из ближних к Банникову людей, который с сестрой при прошлой встрече перемигивался, спросил я.

– А тебе-то что?

– Да так, интересуюсь.

– Быстро переодеваться.

В голосе старшей сестры прозвучали приказные нотки, и Никифор знал, в такие моменты, надо делать, что говорят, и не бузить.

Я вернул судака на противень и направился в дом. Прихожая, светлица и три комнаты. Вот и все жилье атамана. На стенах ковры, турецкие и персидские, столы, сундуки, лавки, большая печь, в холода согревавшая домочадцев, и покрытые слюдой окна. Вроде небогато, но функционально. Места всем хватает, тем более что у атамана это не единственное пристанище, и помимо дома в Бахмуте, имеется каменный в Черкасске, да в станице Трехизбянной деревянная изба. Для человека со своими солеварнями, пасеками, лесопилками и рыбными ловлями немного. Только надо учитывать, что не вся прибыль шла Булавину в карман, и деньги он тратил не только на свои нужды, но и на казаков, готовых в любой момент поддержать его в любом деле.